как спаситель чести Франции, второй — как её позор. Посему представляется, что в череде национальных ценностей первое место должно по праву отводиться достоинству человека. Достоинство народа должно в равной степени становиться и первой заботой национальных интересов и национальной безопасности соответствующих государств. Достоинство — духовная сердцевина, нравственный стержень любой нации, и в этом смысле — подлинное ядро национальных интересов государства.

В свете сказанного, под национальными интересамипонимается достоинство, самосохранение, благоденствие и свободное развитие народа, которые обеспечиваются суверенным, демократическим, социальным и правовым государством на отведенной ему историей и признанной международным правом территории.

Тот, кто не способен оперировать категориями национальных интересов, не вправе претендовать на роль общенационального лидера. С грустью и прискорбием приходится констатировать отсутствие в современной Украине хотя бы подобия того, что в иных странах именуется национальной элитой в высоком смысле этого слова. Как свидетельствует первый Президент Украины, «мы имеем аморальную политическую элиту на высоком государственном уровне…, именно в психологии современной украинской элиты следует искать корни подавляющего большинства наших невзгод». Однако психология современной украинской партии власти сама порождена менталитетом населения страны, в котором категориям достоинства, свободы и прав человека попросту нет места. А нации, которым хронически не хватает этих ценностей, обречены на историческое прозябание именно потому, что их лучшие представители распыляются по миру в поисках политического убежища или психологического пристанища как раз в тех странах, где доминирует культура достоинства человека. Вне всякого сомнения, на степень осознания своего национального достоинства тем или иным народом значительное влияние оказывает также господствующий в стране политический режим и сопутствующий ему экономический уклад. От того, насколько государство оказывается способным уважать достоинство, беречь свободу и защищать права своих граждан, нередко напрямую зависит историческая судьба самой державы.

На наш взгляд, истоки правовой природы достоинства человека следует искать в естественном праве. С позиции этой доктрины личность каждого отдельного человека покоится не на своих собственных основаниях, а на той грандиозной вселенной, которая именуется историей человечества. Последнее подразумевает, что посягательство на достоинство каждого отдельного человека в любой части мира означает, по сути, одновременно и посягательство на всё человечество, на универсальные ценности международного сообщества. Отсюда и то принципиальное значение, которое придается защите такого уникального феномена мирового масштаба как Право и обеспечивающим его действенность международным институциям. Достоинство становится правовой реальностью лишь в той мере, в какой человек превращается из объекта принудительного воздействия в активно действующий субъект Права международного сообщества. Именно поэтому принцип достоинства становится одним из важнейших объектов защиты со стороны Права. Правда и то, что такая защита под силу только в том обществе, в котором издревле, пусть и подспудно, но всё же культивировалась культура достоинства. Там, где такая культура отсутствует, Право бессильно.

О понимании роли и значения человеческого достоинства для благоденствия страны свидетельствует, например, часть 1 статьи 10 Конституции Испании: «Достоинство личности, неотчуждаемость её неотъемлемых прав, её свободное развитие, уважение к закону и правам других являются основой политического порядка и социального мира». Здесь уместно вспомнить, с каким ожесточением испанцы защищали своё достоинство в годы наполеоновского нашествия (1808–1814). По сути, крушение наполеоновской империи началось с оккупации Испании. Её народ оказался крепким орешком для французского триумфатора, к ногам которого на тот момент пала вся Европа. Испанской войне было посвящено множество исторических трудов. Как заметил один из самых добросовестных исследователей биографии императора канадский историк Бен Вейдер (1923–2008): «Единственная ошибка, какую действительно можно отнести на его счёт, — это незнание испанского народа, столь гордого, благородного и независимого, готового на любые жертвы и могущего восстать как один против всякого иностранного вмешательства». История этой военной эпопеи помимо всего прочего позволяет сделать вывод, что нацией можно смело именовать лишь то население страны, которое оказывается способным проявить благородство, солидарность и беззаветную отвагу, превращаясь, по сути, в единое целое во времена тяжких испытаний для своего Отечества. Испанцы все как один отвергли притязания великого завоевателя. Наполеон впоследствии не без горечи вспоминал: «Я совершил ошибку, вступив в Испанию, поелику не был осведомлён о духе нации». Заметим: именно достоинство нации стало непреодолимым препятствием на пути гениального полководца, стоящего при этом во главе самой боеспособной армии мира.

После катастрофы, которая пережила Германия в 1945 г., осознавая место достоинства человека в системе правовых ценностей, немецкий народ в первой же статье своего Основного закона 1949 г. объявил: «Человеческое достоинство неприкосновенно. Уважать и защищать его — обязанность всякой государственной власти». Тот факт, что конституция государства, пережившего тяжелейшие последствия Второй мировой войны, с первых же строк своего текста в качестве высших правовых ценностей утверждает не государство, не власть, не вооружённые силы, не национальную идею, не государственный язык, а достоинство человека, свидетельствует о счастливой способности немецкого народа извлекать уроки из своей трагической истории.

Этот основополагающий вывод подтверждается решением Федерального конституционного суда Германии от 25 февраля 1975 г., в котором, в частности, сказано: «В Основном законе внедрены принципы государственного устройства, которые можно объяснить только исходя из исторического опыта и духовно-нравственного спора с предшествовавшей системой нацизма. В отличие от всемогущего тоталитарного государства, которое претендовало на безграничное господство во всех областях социальной жизни для всех и которое при осуществлении своих государственных целей ни во что не ставило жизнь отдельного индивида, — Основной закон установил ценностно ориентированную систему правовых координат, которая выводит отдельного человека и его достоинство в центр всех своих положений».

Как видим, признание достоинства человека важнейшей осью системы координат наднационального и международного права — главный урок послевоенной истории человечества. Недаром в Преамбуле Устава ООН в качестве важнейшей задачи международного сообщества провозглашено: «вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности…».

Вовсе не случайно с констатации значения достоинства в судьбах народов мира начинается также и Преамбула Всеобщей декларации прав человека: «… признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира». Тему достоинства продолжает статья 1 этого уникального акта, который по праву можно именовать Конституцией Человечества: «Все люди рождаются свободными и равными в своём достоинстве и правах». Вообще необходимо отметить, что ныне фундаментальным влиянием этого принципа охвачено буквально всё международное право прав человека. Защите этого важнейшего духовного богатства человека посвящена и статья 1 Хартии об основных правах ЕС, которая так и именуется — «Человеческое достоинство».

Анализ упомянутых актов позволяет заключить, что человеческое достоинство — это исходная, базовая правовая категория, из которой вырастает и над которой надстраивается вся система понятий конституционного права. Признанный Правом, а под его влиянием и всеми конституциями демократических государств, принцип достоинства человека стал животворным источником всей системы принципов, образующих институт конституционного строя современного правового государства. Зарубежные исследователи отмечают, что в отличие, например, от стран Европейского Союза, где господствует