– То, что ты сделала…

– Давай не будем об этом говорить, – прервала Ли Зейлан. О прошлом ей думать не хотелось. Хотелось говорить о том, что происходило сейчас, хотя это пугало Зейлан не меньше. – Значит, вы возвращаетесь к Стене?

Кори кивнул:

– Да, и вместе с нами еще пятеро новых Хранителей, которых создал Киран. Я оставил это на их усмотрение, потому что они стали бессмертными не для того, чтобы служить Стене, но они выразили желание присоединиться к нам. Мы хотим посмотреть, что успел разрушить Цернуннос, и получить представление о том, как восстановить Стену.

– Вы хотите восстановить Стену?

– Да, мы считаем, что так будет лучше, – сказал Киран. – Людям по-прежнему нужна защита от эльв, и к тому же мы не думаем, что люди и фейри готовы делить между собой одну страну. Но границы мы все же откроем и постараемся создать безопасные пути в города. По крайней мере, в Нихалос, насчет Валески я пока не берусь утверждать.

– Если хочешь, мы с Вэйлином можем тебя подождать, – сказал Ли.

Зейлан зябко обхватила себя руками, хотя солнце стояло высоко на небосводе и согревало воздух своими теплыми лучами. Она до сих пор мерзла, так, будто холод Цернунноса еще не до конца покинул ее.

– Думаю, я… я хотела бы остаться с Кираном и пока не возвращаться к Стене, если это, конечно возможно.

– Ты можешь делать все, что хочешь, – сказал Кори, положив девушке руку на плечо. – Ты ничем нам не обязана. Ты не Хранительница, но если однажды захочешь вернуться, то помни: наши двери всегда открыты для тебя.

– Спасибо! – улыбнулась она.

Наступило тоскливое молчание: пришло время прощаться, даже если это прощание было не навсегда. Наверное, скоро они все увидятся снова. Кирану придется вернуться в Нихалос, чтобы возглавить свой народ, Зейлан будет сопровождать его. Они поедут в Мелидриан через Свободную землю, так что новая встреча уже не за горами. Ибо с Кираном Зейлан расставаться не собиралась.

– Даария —

Две недели спустя

Когда вдалеке показалась городская граница Даарии, Вэйлин выпрямился в седле. Последние несколько недель с момента победы над Цернунносом полукровка мог думать только об этом моменте. С этой мыслью он засыпал вечером и с этой же мыслью пробуждался по утрам.

Кассиан.

Его сын.

Несмотря на обстоятельства зачатия этого ребенка и женщину, которая была ему матерью, Вэйлина тянуло к сыну. Он понимал, что эта поездка станет одним из важнейших путешествий в его жизни. В Даарии все обретет свой конец и – Вэйлин надеялся – зародится новое начало. В этом городе полуэльфа ждала женщина, которая годами оскорбляла и мучила его, и общий с ней сын.

Вина и невинность – так близко друг к другу.

– Хочешь, сделаем передышку? – спросил Ли, который скакал верхом рядом с Вэйлином.

Полукровка улыбнулся и покачал головой.

– Ну тогда хотя бы попей, – сказал Ли, протягивая Вэйлину флягу с водой. За последние месяцы этот мужчина стал для Вэйлина незаменимой опорой: полукровка вообще не знал, как бы пережил все это без Ли. Хранитель поддерживал его и помогал отдышаться, когда Вэйлину казалось, что он вот-вот задохнется от своих чувств.

Вэйлин чувствовал так много, как никогда прежде в своей жизни. Он ненавидел Валеску. Тосковал по ребенку, которого даже не знал. Скучал по музыке. И любил Ли. Хранитель с бледными глазами и светлыми волосами стал для Вэйлина настоящей константой. Он доверил бы Ли даже собственную жизнь. И однажды признается ему в любви, но это случится не сегодня. Сначала Вэйлин должен был раз и навсегда покончить со своим прошлым – только тогда он сможет смотреть в будущее.

Они пересекли городскую черту, и город показался Вэйлину одновременно и знакомым, и чужим. Он вырос в Даарии. Здесь были его корни. Они вросли в землю не слишком глубоко, и все же полукровка чувствовал связь с городом Благих фейри. Несмотря на множество путешествий и поездок с поручениями, которые забрасывали Вэйлина в самые разные уголки страны, он нигде и никогда не проводил времени больше, чем здесь. Ему нравился вид Вулканической Высоты вдалеке и запах дыма, источником которого были вовсе не взрывы или разрушения.

Проезжая мимо темных базальтовых зданий, Вэйлин заметил, что улицы практически опустели. Фейри стало меньше, и окна и двери по всему городу украшали белые цветы или букеты. Благие оплакивали павших. Там, где улицы когда-то полнились веселым смехом и беззаботными разговорами, теперь воцарилась благоговейная тишина – в память о фейри, погибших на войне. И хотя в Даарии война не велась, она ощущалась повсюду, точно так же как в Амаруне или у Стены. Страдания и горе везде были одинаковы.

Свернув вместе с Ли на дорогу, ведущую ко дворцу, Вэйлин остановился, когда заметил двух Неблагих. Они шли по аллее и чувствовали себя как дома. Вэйлин и не помнил, когда в последний раз видел в Даарии двух представителей другой расы фейри. Возможно, это и было признаком нового начала, не только между людьми и фейри, и между Благими и Неблагими. А может, и полукровками.

Путники достигли больших ворот, ведущих во внутренний двор замка. Вэйлин оглядел бастион, который выглядел таким же внушительным, каким запечатлелся в его памяти. Темные стены, шестнадцать высоких башен. Двинувшись ко входу во дворец, Вэйлин ощутил, как по коже побежали мурашки, и его охватил озноб. Любопытные взгляды следили за полукровкой, но никто его не остановил. Фейри были заняты собой и своей скорбью.

Ветер подхватил и пронес по двору неведомо откуда взявшуюся мелодию. Вэйлин скривился: звуки лютни были фальшивы до боли в ушах. Вэйлин огляделся и увидел музыканта, нещадно терзавшего расстроенный инструмент.

– Эта музыка – настоящая мука для всех, у кого есть уши.

Ли, усмехнувшись, промолчал.

Вэйлин сверкнул на музыканта взглядом, так, будто одной лишь силой воли мог приказать ему прекратить издавать звуки, но мужчина, полностью поглощенный своим занятием, совершенно не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Он все дергал и дергал струны, словно мог заставить их издавать более мелодичные звуки, но чем больше старался, тем хуже становилось.

Неужели и его собственная игра на лютне будет звучать столь же ужасно? С тех пор как Вэйлин потерял свою магию и дар к музыке, он уже не смел прикасаться к инструменту, опасаясь, что станет извлекать из инструмента именно такие звуки.

Прозвучала особенно фальшивая нота, и Вэйлин покачал головой. Нет, даже без магии он никогда не станет играть настолько плохо, но даже если так, то будет практиковаться, пока его музыка не станет лучше.

Отвернувшись от лютниста, Вэйлин пришпорил свою лошадь, чтобы как можно скорее уйти из зоны шума, и наконец вместе с Ли достиг главных ворот. Спешившись, мужчины привязали животных к предусмотренным для этого врезанным в стену кольцам и направились к замку.