В девять часов утра в штаб Западного фронта ушла последняя шифротелеграмма командующего 33-й армией:

Около 12 часов дня генерал Ефремов собрал в Шпыреве командиров дивизий. Кроме полковников К. И. Миронова и В. Г. Кучинева и подполковника В. М. Русецкого, в совещании приняли участие генерал-майор П. Н. Офросимов, полковники M. Л. Олехвер, И. Г. Самсонов, Н. К. Ушаков, полковой комиссар А. Ф. Владимиров и начальник НКВД армии капитан госбезопасности Д. Е. Камбург. Командарм заслушал доклады комдивов и коротко уточнил им задачи, обратив особое внимание на соблюдение дисциплины и беспрекословное выполнение приказа № 027. Это было последнее служебное совещание руководящего состава западной группировки 33-й армии и последняя их встреча. В живых из всей этой группы командиров останется только один командир 338-й СД полковник Кучинев, все остальные погибнут несколько дней спустя в ходе прорыва из окружения.

Только к 19 часам, вследствие обстоятельств, описанных выше, 1288-й СП 113-й СД смог сменить подразделения 160-й СД, заняв оборону на рубеже Семешково, Лутное, высота с отм. 206,9. 1292-й СП занял оборону на рубеже лес 2 км восточнее Шпырева, Федотково, имея задачей сымитировать наступление в этом районе в тот момент, когда главные силы окруженной группировки пойдут на прорыв. В силу своей малочисленности полки занимали оборону отдельными опорными пунктами на наиболее вероятных направлениях действий противника. Протяженность рубежа обороны составляла около 10 км.

К 21 часу части 160-й СД сосредоточились в лесу 2 км южнее Шпырева.

Несколько странные события произошли с 338-й СД. Когда один из офицеров оперативной группы прибыл в район, который дивизия должна была занимать в соответствии с приказом командарма, то он ее там не обнаружил. Принятыми мерами ее удалось разыскать и привести в указанный район. По мнению полковника Киносяна, дивизия, совершая марш ночью, «сбилась с направления и вышла в лес южнее Шпырева»[403].

Авиация армии по приказу командарма нанесла бомбовый удар по противнику в населенных пунктах Беляево и Староселье, чем в определенной степени способствовала решению соединениями западной группировки войск поставленной задачи.

В 23 часа 13 апреля 1942 года западная группировка должна была пойти на прорыв.

Из оперативной сводки штаба Западного фронта № 207 по состоянию на 8 часов 14 апреля 1942 г.:

13 апреля 1942 года

Этот день стал своеобразной точкой отсчета для всех бойцов и командиров окруженной группировки войск 33-й армии. Большинство из них вместе с командующим армией генерал-лейтенантом М. Г. Ефремовым, честно выполнив воинский долг, сложили свою голову за Родину, навсегда оставшись в нашей памяти символом мужества, воинской доблести и чести.

Немногим бойцам и командирам западной группировки удалось вырваться из окружения. Но именно благодаря им мы имеем сегодня бесценные сведения, позволяющие познать и оценить всю глубину трагедии, разыгравшейся юго-восточнее Вязьмы зимой — весной 1942 года, и особенно в середине апреля.

Единственным архивным документом, дающим хотя бы общее представление о ходе ведения боевых действий западной группировкой 33-й армии в окружении в феврале — апреле 1942 года, является доклад, подготовленный начальником оперативного отдела армии полковником С. И. Киносяном 30 июля 1942 года, под названием: «Описание операции 33 армии по овладению гор. Вязьма с 20.1 по 20.4.42 г.»[405]. Однако последний период боев описан в нем очень коротко и к тому же весьма неточно: возможно, вследствие отсутствия информации.

Вместе с тем надо отметить, что если изучению боевого пути 33-й армии от Наро-Фоминска до Вязьмы историками практически не было уделено никакого внимания, то трагические события, связанные с гибелью западной группировки, уже давно тревожили умы многих. Однако закрытость основной части архивных фондов, в которых были сосредоточены, пусть и незначительные по количеству, документы того периода, сводили на нет эту работу. Хотя надо сказать, что никто из тех, кто интересовался последними днями окруженной группировки 33-й армии, не пытался воссоздать целостную картину происшедшего. Предпринимались отдельные попытки М. М. Ефремовым, С. Д. Митягиным, В. П. Крикуновым, А. П. Игнатовым, С. М. Голициным, И. А. Потемкиным и др. найти ответы на некоторые вопросы, связанные с гибелью командарма и окруженных соединений, а также разобраться с причинами забвения подвига бойцов и командиров 33-й армии, но не более того. Однако в условиях жесточайшей цензуры тех лет эти темы были под строгим запретом, и немногочисленные исследователи не имели никаких шансов на то, чтобы события, связанные с гибелью западной группировки 33-й армии, стали достоянием не только широкой общественности, но даже и узкого круга историков. Тот, кто занимался тогда изучением истории Великой Отечественной войны, прекрасно знал, что с этой темой лучше не связываться: иначе можно было потерять многое, если не все.

Первой удачной попыткой рассказать широкой читательской аудитории о событиях, происшедших юго-восточнее Вязьмы зимой — весной 1942 года, была книга Ю. Б. Капусто «Последними дорогами генерала Ефремова», вышедшая в 1992 году. Хотя Юлия Борисовна и не пыталась описать ход боевых действий западной группировки 33-й армии в окружении, ей, как непосредственной участнице тех событий, удалось отдельными штрихами показать всю глубину трагедии, постигшей бойцов и командиров окруженных соединений.

Этой мужественной женщине пришлось приложить воли и целеустремленности не меньше, чем в апреле 1942 года в окружении, чтобы ее книга, пусть даже и в сильно искаженном виде, смогла увидеть свет! Она не раз отмечала, что в жизни ей было столь тяжело только дважды: во время прорыва из окружения с ефремовцами и во время сдачи этой книги в печать. Вот как живем: в мирное время, как на войне.