с виленским католическим епископом Валерьяном Протасевичем и посоветовал ему также вызвать к себе иезуитов. Протасевич очень охотно последовал сему совету и купил для них дом насупротив своих палат; на содержание их назначил часть своих доходов, а для школы подарил несколько своих деревень.

Виленские протестанты, с воеводой и литовским канцлером Николаем Рыжим во главе, неприязненно отнеслись к сему призыву и даже намерены были силой воспротивиться водворению иезуитов. Поэтому в сентябре 1569 года прибыла от Гозия первая их партия из пяти человек, Протасевич отправил к ним навстречу собственную карету. После того как стемнело и враждебно настроенная народная толпа разошлась, иезуиты незаметно въехали в город в епископской карете, окруженной конским конвоем. Потом начали прибывать поодиночке и другие иезуиты. Благодаря их скромности и наружному смирению народное волнение мало-помалу улеглось, и ничто не мешало им постепенно подготовлять почву для своей будущей деятельности. В следующем, 1570 году открыты были в Вильне иезуитский коллегиум и при нем гимназия. Ректором этого учреждения был поставлен Станислав Варшевецкий, природный поляк, получивший образование в заграничных университетах, исполнявший прежде должность королевского секретаря и посланника к разным дворам, а теперь сделавшийся ревностным членом Иезуитского ордена. Свою виленскую гимназию иезуиты разделили также на пять классов (инфима, грамматика, синтаксис, поэтика и риторика). Рядом с этой светской школой они вскоре основали и духовную или семинарию, назначавшуюся для тех воспитанников, которые готовили себя в духовное звание. Но и здесь вначале они также с трудом добывали себе учеников: католики и протестанты имели собственные школы, а православные не отдавали своих детей, опасаясь их окатоличения. Однако благодаря стараниям епископа и тому, что иезуиты привлекали бедных мальчиков, обучая их бесплатно, школы их стали наполняться; а потом, видя блестящие успехи учеников, особенно в латинском языке, родители разных исповеданий начали охотно посылать сюда своих детей.

В то же время иезуиты стали действовать и другим орудием против иноверцев: посредством публичных богословских диспутов. Когда кальвинские учителя уклонялись от сих диспутов, хитрые иезуиты устраивали на площади перед костелом прения между католиками с одной стороны, лютеранами, кальвинистами и социанами — с другой; причем роль трех последних играли лица, выбранные из среды самих иезуитов. Разумеется, победа в этих прениях всегда оставалась на стороне католиков. Кроме школы и диспутов они постепенно стали развивать и другие свои средства для борьбы с противниками. С согласия епископа они завладели костелом Св. Яна, роскошно его обновили, украсили иконами и распятиями, завели отличный орган и певчий хор и начали отправлять богослужение с невиданными дотоле торжественностью и великолепием, чем привлекали к себе толпы богомольцев. В этом костеле раздавались красноречивые проповеди, также привлекавшие многочисленных слушателей. Сам ректор Варшевецкий владел ораторским талантом. Еще большим успехом пользовался здесь знаменитый проповедник Петр Скарга, прежде каноник львовский, а теперь также ревностный член Иисусова ордена. Этот же Скарга, с разрешения папы и короля, устроил в Вильне при Свентоянском костеле «братство тела Господня»; в число братчиков вписали свои имена кардинал Гозий и епископ Протасевич, а также виленский войт, бургомистр и другие влиятельные лица, духовные и светские. Члены братства делали обильные приношения в его кассу и своим участием в религиозных церемониях еще более увеличивали блеск и торжественность церковного обряда. Надобно отдать справедливость иезуитам; для успеха своей пропаганды они не щадили ни трудов, ни самой жизни. Когда в Литве в 1571 году свирепствовала страшная моровая язва, спасаясь от нее, из Вильны уехали сам епископ со своим капитулом и почти все ксендзы. Одни только иезуиты остались на своих местах; продолжали совершать церковные службы, посещали и ухаживали за больными в городе и его окрестностях, исповедовали и приобщали умирающих. Некоторые из них при сем сами заразились и умерли. Такими подвигами самоотвержения они возбудили в местном населении большое к себе расположение.

Но главные усилия их обращены были не на простой народ, а на знатные и богатые фамилии, которые они старались или возвратить, или совратить в католичество. Эти усилия вскоре и в значительной мере увенчались успехом.

В Вильне проживал Ульрих Гозиус, родной брат кардинала — епископа Вармийского Станислава Гозиуса. Несмотря на все усилия брата кардинала, этот знатный, богатый человек оставался усердным кальвинистом; но он не устоял против увещаний Скарги и перешел в католицизм. Одновременно с ним еще один усердный кальвинист, из среды знатнейших литовских вельмож, Ян Иероним Ходкевич (собственно, Ходкович), староста жмудский, усилиями Варшевецкого был совращен в католицизм вместе с сыном своим Яном Карлом, впоследствии великим гетманом Литовским. Затем произошли и другие важные совращения. Наиболее же блистательным успехом иезуитов было возвращение в лоно католичества сыновей того самого Николая Радзивилла Черного, который был главным поборником и двигателем кальвинизма в Литовской Руси. После него осталось четыре юных сына. Старшему из них Николаю Христофору, прозванному Сироткой, было только 16 лет при смерти отца. (Прозвание свое он получил, будучи ребенком, от короля Сигизмунда Августа, который раз застал его одиноким, покинутым няней и плачущим.) Иезуиты постарались своими сетями опутать неопытного юношу; рассказывают, что они не остановились даже перед грубым обманом вроде подложного письма, будто бы написанного отцом Христофора перед смертью, в котором он выражает свои сомнения в истине протестантского учения. Увещания Скарги окончательно увлекли юношу. Несмотря на все просьбы дяди своего Николая Рыжего, Сиротка покинул кальвинизм и торжественно принял католичество. За ним последовали и младшие братья: из них Юрий поступил в духовное звание и был преемником Валерьяна Протасевича (умершего в 1580 г.) на виленской епископской кафедре; впоследствии папа Григорий XIII возвел его в сан кардинала. Братья отличались теперь особой ревностью к католицизму. Ревность эту они простерли до того, что Николай Сиротка скупал экземпляры протестантской Библии, изданной его отцом, а его брат епископ приказывал публично жечь их вместе с другими иноверческими книгами.

Пример и поощрение со стороны такой фамилии, как Радзивиллы, владевшие огромными поместьями и имевшие массу клиентов, вызвали многих подражателей и вообще сильно повлияли на дальнейшие успехи католицизма в борьбе с Реформацией. Иезуиты, дотоле столь скромные и смиренные, теперь, почувствовав свою силу, стали действовать решительно и открыто. Число их школ и учеников быстро возрастало. Еще при жизни короля Сигизмунда Августа иезуиты укрепились в Польше и Литве. А во время двукратного бескоролевья и краткого царствования Генриха Валуа они отлично пользовались для своих целей тем, что внимание Николая Радзивилла Рыжего и других вожаков Реформации было отвлечено борьбой политических партий. Когда же королем сделался Стефан Баторий, иезуиты сумели этого, дотоле