litbaza книги онлайнДетективыНе от мира сего. Криминальный талант. Долгое дело - Станислав Васильевич Родионов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 169 170 171 172 173 174 175 176 177 ... 191
Перейти на страницу:
людей не давить, не толкать, не прижимать… Отборные белые наливники. Для кого? Для него, для лоботряса.

Она безнадежно позвонила в квартиру – там как гукнули. Пришлось достать ключи и отпирать. В передней Серафима Никитична злорадно сбросила на пол береженый рюкзак – дьявол с ними, с белыми наливниками. Для кого?

Хотя бы дождался ее приезда или бы позвонил. Уж не говоря о том, что восемнадцатилетний парень мог бы сам привезти себе яблок. Да он их есть и не будет. Жует резинку, апельсиновую или вроде бы абрикосовую. Яблочко – в него вонзаешь зубы, а оно тебе рот захлестывает соком. Натуральным, между прочим. А резинка? Синтетика черт те с чем намешана. Володька же готов пить с ней чай.

Серафима Никитична сняла платок, резиновые сапоги и плащ. И села, придавленная усталостью.

Два года назад было все: муж, молодость, автомашина, дача, Володькино послушание. Два года назад скоропостижно умер муж. За эти два года молодость ушла, как сквозняк ее вынес в форточку. «Москвич» она продала сама, поэтому теперь носит яблоки на кукорках. Володька разболтался, отпустил усы, хамит басом и ходит с какой–то скелетообразной девицей об одной серьге. Осталась дача, где по ночам гулко падают на землю яблоки, словно кто–то за окном стучит себя в грудь.

Она трудно поднялась и встала у зеркала, разглядывая пятидесятилетнее лицо. Как оно, молодеет от свежего воздуха и белого налива?

После смерти мужа надумала дачу продать, но оставила, пожалела. Теперь же каждую осень грозилась вырубить яблони, вытащить всякие кусты и кустики и сровнять морковно–салатные грядки. Все засеять травой и засадить цветами. Насажать, скажем, берез, осин, сирени. Как же тогда будет называться участок? Березовый сад? В языке таких и названий нет – осиновый сад. А может быть, тогда ее участок станет парком культуры и отдыха?

Ливенцова пошла в ванную тяжелой походкой старухи. Душ все смоет – и усталость, и несветлые мысли.

С другой стороны, яблоки падают, и вроде бы их много, собирать не успевает. Под ногами хрустят, как раскалываются. А зимой? Компоты, соки, варенья… Все свое. Вот уж верно говорит пословица: летом ногою пнешь, а зимой в пирог завернешь.

В передней ожил телефон. Володька. Все–таки вспомнил о ее приезде. Серафима Никитична, так и не начав раздеваться, вышла из ванной и взяла трубку.

– Алло!

Ей ответила шуршащая тишина.

– Алло, алло!

Володька набрал номер, а двухкопеечной не оказалось. Сейчас перезвонит.

Она села на пуфик, стоявший у телефона. Злость, вызванная нелегким копанием в земле и тяжким рюкзаком, уходила. Если вдуматься, то дело не в соках и компотах. Ей сладкого нельзя, а Володька жует резинку. И не в свежем воздухе – можно погулять в парке или поехать за город. Дело совсем–совсем в другом…

Работа ее хотя и требует образования, но исполнительская, не творческая. От сих до сих. Высчитала, отмерила, запустила. И все по новой. Голова не болит. А дача… Тут сама себе инженер. Думаешь над каждым цветком, над каждым кустом, над каждой лопатой земли. Как бог, сотворяешь свой мир. Растишь свои райские яблочки, которые с грудным стуком падают всю ночь на землю… Белый налив в этом году поздний…

Телефонный звонок ее испугал, а ведь ждала.

– Да–да! – крикнула она.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – тишая от незнакомого голоса, ответила Серафима Никитична.

– Вы меня не знаете и никогда не узнаете…

– Ну и привет!

Она сердитой рукой утопила аппаратные рычажки. Какой–то парень, шутник, ищет заочного и приятного знакомства.

Телефон зазвонил тотчас. Ливенцова прижала к уху так и не положенную трубку.

– Напрасно вы, Серафима Никитична, обрываете разговор, – сказал тот же голос, вроде бы юношеский, но теперь она в этом не была уверена.

– Кто говорит?

– Я же сказал, вы меня не знаете…

– А вы меня откуда знаете?

– Давайте говорить о деле.

– О каком деле?

– О вашей даче.

– Володька, ты дурака валяешь?

– Серафима Никитична, не тяните время.

– Да что вы от меня хотите? – вскипела Ливенцова.

Ей хотелось бросить трубку, но звонивший знал ее имя и что–то знал про дачу. Может, какой агент Госстраха?

– У вас есть дача…

– Ну есть.

– Салатного цвета, под шифером, с верандой, стоимостью тысяч в восемь.

– Десять.

– Прекрасно, десять.

– Но я ее не продаю.

– А я и не покупаю.

– Чего же вы хотите?

Снять он хочет комнату с верандой на зиму или на следующий сезон. Но она век не сдавала.

– Только вы не бросайте трубку, понятно? – предупредил голос каким–то неживым, отчеканенным тоном.

Она догадалась. Вернее, она вспомнила – был такой случай в восьмом доме по Еловой улице. Хозяйка вернулась в город, и ей сразу позвонил незнакомый парень с дурацким разговором насчет какого–то пса Чугрика. Проверяли, в городе ли она. А после залезли на дачу и сожрали шестнадцать банок компота. Из белого налива.

– Ну так чего вам? – нетерпеливо спросила Ливенцова.

– Серафима Никитична, я хочу получить с вас тысячу рублей.

– А компоту не хочешь?

– Милочка, кто со мной шутил, того теперь сводят судороги.

Ливенцова хотела обрезать нахала за «милочку», за «ты», но не юношеская уверенность в голосе и чуть изменившийся тембр ее остановили.

– Это ты, голубчик, шуткуешь по телефону. Делать нечего?

– Повторяю, ты должна мне выплатить тысячу рублей.

– Может, скажешь, за что?

– За дачу.

– Как за дачу?

– Серафима Никитична, я предлагаю выгодную сделку. Дача стоит десять тысяч. Я прошу одну тысячу. Есть смысл дать одну тысячу, чтобы сохранить десять?

– Ничего не понимаю…

Но она поняла, вспомнила. Хотят сносить дачи под санаторий, давно об этом поговаривали. А звонит какой–нибудь тип из дачного треста и предлагает свои услуги – за тыщу оставить дачу на своем месте. Взяточник проклятый.

– Если не дашь деньги, то дом я сожгу.

От неожиданности, от прилившего возмущения Ливенцова смолкла, не находя подходящих слов, ни подходящих ругательств.

– Как ты сожгешь?

– Даже не заходя на участок. Задняя стена веранды стоит в двух метрах от штакетника. Не так ли?

– Ну так.

– Люди разные ходят вдоль штакетника по дорожке. Не так ли?

– Ну так.

– Вот с этой дорожки я и брошу на толиевую крышу веранды моток шерсти, пропитанный бензином, а кончик нитки подожгу, как бикфордов шнур. И никто никогда и ничего не узнает. Милочка, да разве мало способов поджечь дом?

– Это шантаж! – опомнилась Ливенцова.

– Конечно, – спокойно согласился голос.

– Я сейчас же заявлю в милицию.

– Ну и что?

– Они примут меры.

– Какие, дурашка? Поставить милиционера у дачи?

– Но у меня нет тысячи рублей…

– А вот обманывать нехорошо. Ты же не так давно продала «Москвича».

– Да с

1 ... 169 170 171 172 173 174 175 176 177 ... 191
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?