которую обиженные супруги Нейгл (обманутый муж и его неверная жена) подали в суд за явную клевету. Ведь, как уверяли оба, капитан Попплтон являлся большим другом их семьи. Мало ли что могла выдумать эта болтушка Янгхазбэнд…

Слушая все эти веселые сплетни, рассказываемые приближенными Наполеону, он частенько хохотал почти до слез, что с ним бывало крайне редко. Хотя на самом деле приходилось признать: на этом затерянном в океане острове, переполненном людьми, Император являл собою образчик добродетели на фоне всех этих попплтонов, горрекеров и бакстеров. И в глубине души, кто знает, может, даже завидовал какому-нибудь негоднику Горрекеру, который мог позволить себе затащить в постель смазливую служанку. Но только не Он, Император! Ущипни разок-другой разбитную горничную, и уже через месяц об этом раструбят все британские газеты, которые не преминут к тексту пририсовать озорную карикатуру, где Наполеона тянет за собой толстозадая прачка. И ведь такой абракадабре наверняка поверят! А потому приходилось держать себя в руках. И… сильно страдать.

Кто сказал, что императорам живется легче, нежели обычным обывателям? О бывших монархах говорить вообще не приходится.

Лишь воспоминания о днях минувших помогали Наполеону держаться на плаву. Даже если эти воспоминания были не самыми лучшими…

* * *

Бегство из России напоминало прыжок с тонущего корабля. В полночь 6 (18) декабря 1812 года Наполеон уже был в Тюильри. Через каких-то тринадцать дней, которые понадобились, чтобы из глухой Сморгони добраться до Парижа. Дважды по пути на него готовилось покушение, и оба раза злоумышленники оказались бессильны: возница так гнал лошадей, что невозможно было что-либо сделать. Десяток загнанных лошадей не в счет – впереди Императора ждали большие дела!

– Живей, Пьер, гони!..

И жесткий звук хлыста подтверждал: императорский дормез безостановочно мчится вперед. Хотя самому Пассажиру постоянно казалось, что повозка (о, ужас!) стоит на месте…

Мороз, погубивший армию Наполеона в России, теперь, как ни странно, был нужен ему здесь, в Париже: айсберг императорской власти, на вершине которого возвышалась могущественная фигура Наполеона, неотвратимо таял. Где-то в самом низу, у подножия этого айсберга, Императора могла ждать только позорная лужа. Допустить этого было нельзя. И Наполеон действовал!

Начинать следовало с армии. В январе 1813 года начальник Главного штаба маршал Бертье сухо отчеканил:

– Ваше Величество, армии больше нет…

Бертье озвучил то, что давно знал каждый: откуда быть армии, если она вся осталась там, в русских снегах?!

– Что будем делать, сир? – поинтересовался у патрона начальник штаба несуществующей армии.

– Начинать все заново, Бертье! – спокойно заметил Наполеон. – Мы потеряли в России армию, но сохранили честь. Вы же понимаете, mon cher, без армии с нами перестанут считаться. Не ровен час, зашевелятся союзнички…

Пруссаки, как и следовало ожидать, в который раз предали. Генерал Йорк, этот бездарный выскочка, настолько осмелел, что вдруг вспомнил о своем немецком происхождении. Хотя, плетясь всю Московскую кампанию вслед 10-му корпусу Макдональда, совсем, казалось, забыл, что он истинный пруссак. Хорошо попивать пиво на берегу Рижского залива, когда все проливают кровь в сражениях и мерзнут в русских чащобах…

Судьба наверстала с лихвой: при отступлении Йорк оказался в арьергарде. Именно поэтому пруссаки, окруженные противником, оказались в плотном кольце. Оставалось либо сдаваться, либо погибать. Умирать немцы точно не собирались, тем более что войне близился конец. Пришлось договариваться с русским генералом Дибичем. В результате переговоров в конце 1812 года между сторонами была подписана так называемая Таурогенская конвенция о взаимном нейтралитете. (Чувствуется опыт мудрого дипломата Кутузова!) Особенность данного соглашения заключалась в том, что оно было подписано без ведома прусского короля Фридриха Вильгельма III.

Зато об этом быстро узнали в Париже. Наполеон негодует и… радуется! Этот безумец Йорк ему здорово помог. Ибо, если б этого пруссака не было, его следовало бы придумать. Ведь генерал Йорк – это оправдание. На предательство пруссаков можно списать все! Русский мороз и предатель Йорк – вот те причины, из-за которых несчастным французам следует вновь затянуть пояса и мобилизоваться. Армия нуждается в новых рекрутах. Все солдаты остались лежать под снегом, в России. Для защиты Империи от варваров и прочих недругов необходимы рекруты, не меньше ста тысяч! Столько даст набор 1813 года. Но нужно гораздо больше. Великий законодатель, Бонапарт вертит законами по своему усмотрению. Наполеон издает манифест и срочно рассылает письма князьям Рейнского союза с требованием о помощи. Новый указ позволяет изменить возрастную планку для призыва. Это дает еще два раза по столько. И вот уже триста тысяч юнцов, готовых умереть за Францию и ее Императора!

Европейские вассалы поддерживают французов, собирают деньги и войско. Возмущенный прусский король отправляет мятежного генерала Йорка фон Вартенбурга в отставку; но тот уходить не торопится. Пруссия изменилась: немцы устали быть вассалами – они хотят мира и спокойствия. Им надоело воевать за чужие интересы.

Лживая свинья Меттерних беззастенчиво юлит, пытаясь помирить тех, кто непримирим, – Наполеона, царя Александра и пруссаков. Но сила инерции еще сильна: Священный союз и Пруссия пока что на стороне Франции.

Хотя факты не радуют. Первый же весенний смотр войск в Майнце показал, что от желаемых трехсот тысяч в строю от силы сто восемьдесят. Штабы обескровлены; военных хирургов – сосчитать по пальцам; на кавалерийские эскадроны без слез не взглянешь… Но у этого войска имелось главное – Император Наполеон! Разве семнадцать лет назад под Каннами ему было легче?

– Вперед, ребята! – обращается главнокомандующий к безусым солдатам. – Я поведу вас в бой как генерал Бонапарт!..

Но они как один кричат:

– Vivat l’empereur! Vivat l’empereur!..

Разгром в снегах России должен быть забыт навсегда. Громкие победы укорачивают память…

* * *

16 (28) апреля 1813 года в силезском Бунцлау от пневмонии скончался генерал-фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов. Русскую армию возглавил граф Витгенштейн. Правда, теперь он командовал объединенными русско-прусскими войсками (действовал совместно с Силезской армией генерала Блюхера). Однако новому главнокомандующему это не помогло.

20 апреля (2 мая) под Лютценом (юго-восточнее Дрездена) коалиционные войска сошлись с обновленной армией Наполеона. Вступив в сражение при численном превосходстве над корпусом Нея, Витгенштейн, растерявшись, потерял инициативу. Когда к месту битвы подошли основные силы французов, их противнику осталось только отступить за Эльбу. В сражении был тяжело ранен ядром в ногу начальник штаба Силезской армии генерал Герхард Шарнхорст (позже скончается). Саксония вновь оказалась под властью лояльного Наполеону короля Фридриха Августа I.

В войсках Наполеона царит оживление. Из уст в уста французские солдаты передают друг другу невероятную историю о том, как на второй день сражения при Лютцене их Император