class="p1">Кроме упомянутых организаций в период между двумя мировыми войнами возникли и десятки других сионистских молодежных движений; некоторые из них сохранились и после 1945 г. В Польше действовала организация «Дрор-Фрайхайт»; в США — «Молодая Иудея», а позднее — «Авука», студенческая ассоциация с филиалами более чем в двадцати университетах. В начале 1930-х гг. в лондонском Ист-Энде возникло движение «Хабоним», которое затем распространилось на другие англоязычные страны, а также на Швецию и Голландию. Члены «Хабоним» создали четыре киббуца (Кфар Блум, Кфар Ханасси, Амиад и Бет Ха’эмек). В 1951 г. была учреждена всемирная федерация «Хабоним» со штабом в Тель-Авиве.

Некоторые молодежные движения оказались недолговечными. Читать об идеологических дискуссиях, которые вели между собой их члены, подчас бывает очень забавно. Однако молодежные движения не следует оценивать по критериям их политической утонченности. Главное значение имели совместный опыт и чувство сплоченности, которые обеспечивали эти организации своим членам; и, если рассматривать молодежные движения в таком контексте, то несомненно, что они сыграли очень важную роль в истории сионизма. Среди нынешних лидеров государства Израиль трудно найти таких людей, которые в свое время не принадлежали к какому-либо из этих движений.

В эпоху, когда семейные связи распадались и ширился протест против засилья школьных догм и других форм тирании, эти молодежные движения служили источником новых идеалов и ценностей, дарили надежду на национальное возрождение и на новый, лучший образ жизни. Они развивали дух коллективизма благодаря совместной деятельности, которой занимались их члены, — дискуссиям, семинарам, спортивным встречам, летним лагерям и экскурсиям. Члены этих движений изучали иврит и основы еврейской истории и культуры. Они считали жизнь в Палестине (и особенно — в коллективных поселениях) не просто частью решения «еврейского вопроса», но и вообще самым правильным образом жизни для молодых людей, верящих в высокие идеалы. В этом отношении сионистское молодежное движение отличалось от всех других молодежных движений того времени, которые в европейских тоталитарных государствах просто служили резервом для пополнения государственной партии, а в демократических странах вообще не выполняли своего предназначения, поскольку не были способны вынести идею жизнеспособной общины за пределы подросткового товарищества.

ГОДЫ КРИЗИСА

В целом, история мандатной Палестины в 1920-е гг. довольно бедна событиями. Рассеялись оптимистические надежды сионистов и воцарилось отчаяние в связи с тем, что британские власти не желали больше поддерживать палестинских евреев. Однако виноваты ли британцы, как спрашивал Вейцман на сионистском конгрессе, в том, что сионисты купили всего один миллион дунамов земли, а не два и что в результате их позиция оказалась слишком слабой? В конце концов, не стоило удивляться, что мандатные власти не так охотно помогают сионистам строить национальный дом в Палестине, как подразумевала Декларация Бальфура: чиновники чувствовали, что в возложенной на них задаче содержится какое-то внутреннее противоречие. Они обнаружили, что любой их поступок вызовет протест либо у арабов, либо у евреев и сделали из этого естественный вывод: чем меньше они будут делать вообще, тем лучше.

Сэмюэла, первого верховного комиссара, сменил фельдмаршал Пламер, после которого был назначен сэр Ченселлор. К Пламеру сионисты относились с подозрением. Они надеялись, что верховным комиссаром после Сэмюэла опять будет еврей, и боялись, что профессиональный военный проявит к делу сионизма меньше сочувствия и понимания. Однако эти страхи оказались преувеличенными. Пламер объявил, что не собирается проводить свою собственную политику, а просто будет следовать инструкциям из Лондона[707]. На еврейских лидеров произвела впечатление твердость, с которой Пламер держался перед лицом арабских угроз. Когда лидеры арабской делегации заявили, что, если Пламер не отменит еврейский парад, они не смогут поручиться за общественный порядок в Иерусалиме, фельдмаршал ответил, что и не ожидает от них ничего подобного, поскольку поддержание закона и порядка — это его работа. Отношения с Ченселлором у сионистов оказались гораздо прохладнее. В сущности, он вызывал у них откровенную антипатию. Он не обладал ни авторитетом государственного деятеля, ни престижем военачальника. Более того, именно в период его пребывания на должности верховного комиссара произошли арабские бунты 1929 г., подвергшие англо-сионистские отношения суровому испытанию.

Цепь событий, в результате которых в 1929 г. погибло 133 еврея и сотни других были ранены, уже излагалась ранее в этой книге. Вскоре после того, как волнения утихли, лорд Пассфилд (Сидни Уэбб), секретарь колоний в лейбористском правительстве Великобритании, назначил следственную комиссию для выяснения непосредственных причин мятежа. Комиссия отправилась в Палестину в конце октября, пробыла там до конца декабря и опубликовала результаты своей работы («отчет Шоу») в марте 1930 г.[708]. Возлагая непосредственную ответственность за кровопролитие на арабов, «отчет Шоу» подчеркивал при этом, что фундаментальной причиной мятежа являлось враждебное отношение арабов к евреям, вызванное разочарованием в их национальных устремлениях и в опасениях за свое экономическое будущее. В этом отчете утверждалось, что арабы боятся еврейской иммиграции и покупок земли, в результате которых они могут лишиться средств к существованию и в конце концов оказаться под властью евреев. Арабы вынуждены покидать свою землю; в результате создается безземельный и недовольный класс. Кризис 1927–1928 гг., как заявлялось в «отчете Шоу», связан с тем фактом, что в предшествующие годы объемы иммиграции превосходили экономическую способность страны принять такое количество новых жителей. Авторы отчета требовали не допустить, чтобы эта ошибка повторилась.

Комиссия Шоу указала также, что арабы разочарованы отсутствием прогресса в создании самоуправления и тем, что, в отличие от евреев (у которых было Еврейское Агентство), они не имеют непосредственного канала связи с правительством. Кроме того, комиссия предложила правительству Его Величества более четко сформулировать политический курс, которого оно намерено придерживаться. Эта формулировка должна состоять из четких и уверенных определений, которые обеспечат защиту прав арабов. Сионисты заявляли, что палестинское правительство недостаточно поддерживает идею еврейского национального дома и тем самым создает благоприятные условия для арабских атак. Но комиссия сняла это обвинение с правительства, подчеркнув, что евреи не до конца осознают свою ответственность в Палестине и что они (подобно арабам) проявили «недостаточную способность к компромиссу».

Арабы с торжеством восприняли «отчет Шоу», евреи же пришли в ярость[709]. Сионисты с самого начала подозревали, что комиссия превысит свои полномочия и будет разбираться не только в непосредственных, но и в базовых причинах бунта; и их опасения оправдались. Реакцию их на этот отчет подытожил Соколов в своей речи на сионистском конгрессе в 1931 г., процитировав одного кишиневского еврея: «Боже, спаси меня от комиссий! От погромов я уж как-нибудь сам спасусь».

Еврейское Агентство ответило на «отчет Шоу» подробным меморандумом. Лорд Пассфилд — видимо, для того, чтобы выиграть время, — назначил сэра Джона Хоупа Симпсона, отставного индийского чиновника, подготовить еще