– Господин посол, я благодарю императора за его подарок, – сказала Елизавета, направляясь к юному послу и заранее протягивая руку для поцелуя; тот тупо смотрел на королеву. – Gratias tibi ago[95], – добавила она.

– Они становятся все моложе, – пробормотал Мэтью, подойдя ко мне.

– То же самое я говорю о своих студентах, – шепнула я в ответ. – Кто он такой?

– Вилем Славата. В Праге ты наверняка видела его отца.

Я вгляделась в молодого Вилема, пытаясь представить, как он будет выглядеть лет через двадцать.

– Его отец – это такой круглый, с ямочкой на подбородке?

– Один из них. Это собирательный портрет большинства сановников Рудольфа, – сказал Мэтью.

– Нечего там перешептываться, господин Ройдон!

Елизавета сердито зыркнула глазами на моего мужа. Мэтью смущенно поклонился. Ее величество продолжала, выстреливая латинские слова:

– «Decet eum qui dat, non meminisse beneficii: eum vero, qui accipit, intueri non tam munus quam dantis animum».

Английская королева решила устроить послу императора экзамен на знание языков. Вероятно, это должно было определить, достоин ли он общаться с ее величеством.

Славата побледнел. Бедняга был близок к обмороку.

«Тому, кто дарит, не подобает помнить о своем подарке; но той, кто подарок получает, подобает не судить строго ни подарок, ни личность дарителя», – мысленно перевела я и чуть не поперхнулась от смеха.

– О чем вы говорили, ваше величество? – спросил Вилем по-английски с сильным акцентом.

– О подарке. От императора.

Величественным жестом Елизавета указала на ожерелье из покрытых эмалью крестиков, ныне лежащее на ее худощавых плечах. С ее шеи дракон свешивался еще ниже, чем с моей. Елизавета театрально вздохнула, демонстрируя свое отчаяние.

– Господин Ройдон, переведи на его родной язык то, что я говорила. Мне не хватает терпения давать уроки латыни. Неужто император не следит за образованием своих слуг?

– Ваше величество, его превосходительство знает латынь. Если мне не изменяет память, посол Славата учился в Виттенбергском университете и затем изучал право в Базеле. Его привели в замешательство не латинские слова, а смысл послания.

– Тогда сделаем так, чтобы смысл дошел и до него, и до его правителя. И сделаешь ты это не ради меня, – мрачно произнесла Елизавета. – Давай переводи!

Пожав плечами, Мэтью повторил послание ее величества на родном языке Славаты.

– Я понял слова вашей королевы, – сказал ошеломленный посол. – Но в чем их смысл?

– Вы испытали некоторое замешательство, – сочувственно продолжал по-чешски Мэтью. – Обычное состояние для новоназначенных послов. Вы только не волнуйтесь. Скажите королеве, что Рудольф был счастлив преподнести ей эту драгоценность. А потом мы отправимся обедать.

– Может, лучше вы передадите ей это… от моего имени? – едва слышно прошептал Славата.

– Я очень надеюсь, господин Ройдон, что твой разговор не вызовет новых недоразумений между императором Рудольфом и мною. – Елизавета не скрывала своего раздражения: чешский не входил в число семи языков, которыми она владела.

– Его превосходительство сообщил, что император желает вашему величеству здоровья и счастья. Посол Славата рад, что ожерелье находится там, где и должно, а не пропало в пути, чего очень боялся император.

Мэтью благодушно взирал на свою королеву. Она попыталась что-то сказать, но тут же закрыла рот и ответила ему отнюдь не благодушным взглядом. Славата, искренне желающий научиться английским премудростям, конечно же, хотел узнать, каким образом Мэтью удалось утихомирить королеву Англии. Он решил безотлагательно спросить об этом у господина Ройдона и махнул рукой, обращая на себя внимание. Но к нему подошел Сесил.

– Замечательная новость, ваше превосходительство, – сказал Сесил, беря посла за руку. – Думаю, не стоит перегружать день уроками. Идемте, составите мне компанию за обедом.

Он повел Славату к ближайшему столу. Королева, которой мастерски подыграли ее шпион и главный советник, торжествующе поднялась на подиум, где стоял стол для нее. Одолеть три невысокие ступеньки ей помогали Бесс Трокмортон и Рэли.

– Что теперь? – шепотом спросила я у Мэтью.

Спектакль закончился, а придворные начинали выказывать признаки беспокойства.

– Господин Ройдон, мы с тобой потом еще поговорим! – крикнула Елизавета, пока Бесс укладывала подушечки на ее кресле. – Так что далеко не уходи.

– Пьер будет ждать тебя рядом с приемной и проводит в мою комнату. Там есть кровать и сравнительно тихо. Пока я разговариваю с ее величеством, ты отдохнешь. Я долго не задержусь. Королеве всего лишь нужны подробные сведения о Келли.

Мэтью церемонно, как требовал придворный этикет, поцеловал мне руку.

Насчет «недолго» я сомневалась. Придворных мужского пола Елизавета могла держать возле себя часами.

Выбраться из шумной приемной оказалось не так-то просто. Вместе с королевой обедали лишь придворные высокого ранга и именитые гости. Остальные торопились поскорее пройти в свою столовую. Похоже, учтивость отступала перед голодными желудками. Меня толкали со всех сторон. В ноздри ударил запах жареной оленины. Меня замутило. Наверное, я так и не привыкну к этому мясу. Ребенку его запах тоже не нравился.

Пьер с Энни стояли у стены, где ждали своих хозяев и другие слуги. Увидев меня, оба обрадовались.

– А где же милорд? – спросил Пьер, вытаскивая меня из толпы.

– Остался ждать королеву. Я так устала, что едва держусь на ногах. Есть не хочется. Прово́дите меня в комнату Мэтью?

Пьер обеспокоенно взглянул на дверь, из которой я только что выбралась.

– Конечно, – пробормотал он.

– Госпожа Ройдон, я тоже могу вас проводить, – сказала Энни.

Побывав в Праге и вторично оказавшись при дворе Елизаветы, Энни, подражая придворным, старательно разыгрывала безразличие.

– Энни не заблудится. Пока вы находились с ее величеством, я показал Энни покои милорда, – заверил меня Пьер. – Нужно спуститься вниз. Покои милорда находятся под апартаментами, которые занимала жена короля.

– А теперь, надо полагать, там обитают фавориты королевы, – пробормотала я. Наверняка там спал Уолтер. Или не спал, если королеве требовался ночной собеседник. – Пьер, вы лучше останьтесь здесь и дождитесь Мэтью. Мы с Энни и сами доберемся.

– Благодарю вас, мадам. – Пьер благодарно посмотрел на меня. – Я не люблю надолго оставлять его с королевой.

Основная масса придворных заполнила бывший оружейный зал, служивший им столовой. По убранству он значительно уступал королевской приемной. К сожалению, наш путь лежал через этот улей. Мы ловили на себе взгляды, исполненные праздного любопытства.