Список этих советников возглавляет генеральный прокурор Альберто Гонсалес, один из авторов меморандума, давшего новое определение понятия «пытки», приведенное выше. Лишь после того, как были обнародованы фотографии, сделанные в Абу-Грейб, Гонсалес и президент Буш аннулировали этот меморандум, предлагавший самую крайнюю концепцию пыток. Попытки Гонсалеса добиться расширения полномочий президента в рамках войны с терроризмом можно сравнить с усилиями влиятельного нацистского юриста Карла Шмитта. Именно его идеи позволили освободить лидера нации от юридических ограничений в чрезвычайных ситуациях и приостановили действие конституции Германии. В руках Гитлера оказалась неограниченная власть. Биограф Гонсалеса отмечает, что этот человек приятен в общении, производит совершенно «обычное» впечатление и не имеет никаких садистских или психопатических наклонностей[473]. Однако именно рекомендации Гонсалеса привели к ограничению гражданских свобод жителей США и зверским методам допросов подозреваемых в терроризме, вопреки нормам международного права[474].

Протесты против допросов в Гитмо со стороны Оперативной группы криминальных расследований министерства обороны[475]

Согласно недавнему сообщению кабельного канала телевидения MSNBC, руководство Оперативной группы криминальных расследований министерства обороны заявило, что с начала 2002 г. и в течение нескольких лет много раз предупреждало высших официальных представителей Пентагона относительно жестких методов допросов, используемых командой разведки, которые не приносят достоверную информацию, но могут привести к военным преступлениям и обернутся позором для нации, если станут достоянием общественности. Обеспокоенность и рекомендации этих опытных следователей были проигнорированы всеми инстанциями командования, в ведении которых находились допросы в Гитмо и Абу-Грейб. Вопреки всему они продолжали настаивать на интенсивных, принудительных методах допросов. Альберто Мора, бывший генеральный юрисконсульт ВМФ, сделал заявление в поддержку выводов этой оперативной группы: «Что заставляет меня гордиться этими людьми, это их слова: „Мы не станем участвовать в этом, даже если нам прикажут“. Они — герои, и я не могу назвать их иначе. Они продемонстрировали огромную личную храбрость и прямоту, поддерживая американские ценности и страну, ради которой мы живем». Эти следователи не смогли остановить злоупотребления, но все же вынудили министра обороны Рамсфельда отказаться от некоторых жестких методов допросов[476].

Навязчивая идея войны с терроризмом

Мы видим, что навязчивая одержимость Буша войной с терроризмом заставила его встать на опасный путь, проторенный изречением покойного сенатора Барри Голдуотера: «Крайние меры в защиту свободы — не порок… Умеренность при совершении правосудия — не достоинство». В соответствии с этим девизом президент Буш разрешил Агентству национальной безопасности следить за американскими гражданами, не испрашивая ордера. Все это привело к беспрецедентной операции по сбору данных. Агентство национальной безопасности собирало огромные объемы телефонного и интернет-трафика и отправляло их в ФБР на анализ. Но у ФБР не оказалось ресурсов, необходимых для эффективной обработки всей этой информации[477].

Согласно подробному отчету, опубликованному в New York Times в январе 2006 г., такая тотальная слежка требовала «негласного доступа» к основным телекоммуникационным коммутаторам США, перенаправляющим международные звонки, и тайного сотрудничества с крупнейшими телекоммуникационными компаниями страны[478]. Статья в Times описывала крайности, к которым привело расширение полномочий президента и снятие ограничений, сдерживаний и противовесов юридических органов или конгресса. Казалось, Буш уверен, что он выше закона. Автор статьи сравнивает его с президентом Ричардом Никсоном, который «спустил с цепи слежку в 1970-х гг.» и оправдывал свои действия очень просто: «Если это делает президент, значит это законно»[479]. Буш сегодня говорит то же самое, с тем же самым ощущением безнаказанности.

О том, что Буш считал себя выше закона, свидетельствует и его склонность к «заявлениям при подписании законов» (signing statements). Эта тактика состоит в том, что президент одобряет законопроект, принятый конгрессом, но при этом заявляет о своем праве не соблюдать закон, который только что подписал. Президент Буш использовал такую тактику чаще, чем любой другой президент в американской истории: более 750 раз. Это позволяло ему не следовать законам, принятым конгрессом, если они противоречат его собственной интерпретации конституции. Точно так же он поступил с поправкой Маккейна против пыток[480].

Однако решение Верховного суда недавно бросило вызов бесконечному расширению полномочий президента Буша. Это решение существенно ограничивает его власть и отвергло план администрации Буша предавать суду задержанных, содержащихся в Гуантанамо, до заседаний военных комиссий (трибуналов), потому что такая практика не санкционирована федеральным законом и противоречит нормам международного права. Газета New York Times пишет: «Правление Буша отмечено самыми серьезными неудачами и при этом существенным расширением полномочий президента»[481].