экрану слева направо и наоборот. Четверо лакеев, несущих карету на руках, устают в дороге — решение подсказывает художник, который берет заводной ключ, вставляет в крышу кареты, поворачивает несколько раз и тем самым запускает эпизод в дальнейшее развитие. Драматургия скетча может измениться при помощи вмешательства автора: черная коляска, пожирающая на своем пути каждую заглянувшую внутрь женщину, оказывается повернута рукой Гилльяма в обратном направлении — и начинает преследовать свою хозяйку-старушку. Строптивые буквы, которым не сидится на бумаге, начинают проявлять характер и вырваться из написанного текста: в словосочетании «Наилучшие пожелания, Артур Фиггис» неуютно живется слову «Артур», которое съеживается в комочек и пытается убежать от фломастера в руке художника. В наиболее показательном скетче Гилльям и вовсе принимается за объяснение своей анимационной техники. Известно, что его излюбленным материалом являются сложенные из нескольких частей фигурки людей, которые передвигаются дискретными движениями, словно неуклюжие марионетки. Но никак не ожидаешь, что художник сделает частью очередного эпизода сам факт творческого процесса: прямо в кадре начнет составлять очередного персонажа из рук, туловища и головы, а потом вдруг скажет «Ой, извините, шоу уже началось, да?» и скроется, чтобы продолжилось привычное течение сюжета. Режиссёр играючи преодолевает границу между, казалось бы, безусловной реальностью процесса создания мультфильма и условной реальностью самого мультфильма — в его стилистике эти два мира перемешиваются, и процесс создания эстетического объекта становится самостоятельным эстетическим объектом.

Еще одной основополагающей категорией «Воздушного цирка» является пародийное начало. Придя на канал BBC-1 в конце 60-х, «Пайтоны» начали расшатывать устаревшие схемы, иронизировать над клишированными сценариями различных телепередач. Кроме того, в их сюжетах часто пародируются литературные произведения, исторические события и стилистика кинорежиссёров. Пайтоновский «Лукино Висконти» снимает картину о королеве Елизавете и требует, чтобы все актёры для пущей убедительности пересели на велосипеды. Кэтерин и Хитклифф в созданной Пайтонами «семафорной версии „Грозового перевала“» признаются друг другу в любви, делая взмахи сигнальными флажками. Классическая перестрелка в О. К. Коррале происходит с помощью приборов для передачи сигналов азбуки Морзе. Герои Шекспира, Мильтона и Оскара Уайлда совместными усилиями строят новый квартал на окраине Лондона: размешивают бетон, кладут кирпичи. Анимация Гилльяма тоже не забывает о пародийном аспекте. Гилльям пародирует «Космическую одиссею 2001» Стэнли Кубрика и заставку компании MGM (вместо рычащего льва в круге появляется мышь-полевка и пронзительно пищит). Вырезанные им фигурки, участвующие в скетчах, часто носят лица реальных исторических личностей, персонажей живописных полотен, лица известных актёров. На чистом листе художника оживают Лон Чейни в маске из «Призрака оперы», Граучо Маркс и Елизавета II. Вольное обращение с культурным наследием прошлого, ироническая игра в перевернутые цитаты — вот что свойственно фантазии Гилльяма. В одном из самых знаменитых его скетчей живописные персонажи объявляют забастовку и покидают пространство созданного много веков назад полотна. Уходят с картин юная Менина и глава четы Арнольфини, Афродита и Мона Лиза. К ним присоединяются статуи Давида и Микеланджело, и только одна Венера Милосская не принимает участия в голосовании. Соединением изобразительного контекста и стремления Гилльяма посмеяться над штампами современного ему телевидения становится кадр, в котором ангелочки держат в руках рекламный плакат «Покупайте масло „Уиззо“». Анимационные пародии на рекламные ролики — такой же неотъемлемый элемент «Воздушного цирка», как и насмешки над теледебатами и вечерними развлекательными передачами. Несколько раз на этом этапе своего творчества Гилльям обращается к выдуманной им торговой марке Crelm: в одном скетче «Крелмом» называется американский порошок для борьбы с коммунизмом (с непременной сравнительной диаграммой воздействия этого порошка и порошка-конкурента), а в другом — зубная паста, освежающая дыхание дракона и позволяющая ему не стыдиться при поедании очередной жертвы.

Котелок полицейского открывается, и под ним танцует балерина. Всего за 15 шиллингов персонажу предлагают приобрести фотографии чужих людей и представить, что это твоя семья. Восторженный покупатель взлетает до потолка, но спускается на землю, когда эти новые родственники поочередно заходят к нему в комнату и заполняют ее до отказа. Когда становится совсем нечем дышать, руки художника сминают лист бумаги, на котором все это было нарисовано, и выбрасывают в корзину, чтобы приступить к следующему скетчу. В этом скетче Гилльяма демонстрируются многие приемы, характерные для уникальной стилистики этого художника — пародийность, телесные метаморфозы, коллажное составление рисунка из различных визуальных источников, авторское начало. Гилльяма-художника называют алогичным, иррациональным, безумным, странным, эксцентричным, одаривают многими другими эпитетами, но все они относятся к свойству анимационного искусства, которое связано с преодолением материальных законов нашей узнаваемой реальности и созданием новых реальностей, существующих по законам, которые устанавливает Художник. Гилльям в своих ранних работах сам был одним из тех выдумщиков, о которых, став режиссёром игрового кино, он будет так увлеченно рассказывать.

~

В мае 2005-го я написал ряд небольших рецензий на военные фильмы для специального приложения к «Total DVD», вышедшего к празднованию 60-летия Победы в Великой Отечественной войне.

«Касабланка»

Начало Второй Мировой войны. Многие европейцы мечтают добраться до Лиссабона и сесть на корабль до США, но получить выездную визу удается далеко не каждому — большинству приходится ждать шанса месяц за месяцем. В американское кафе в Касабланке, владельцем которого является всем известный Рик Блэйн (Богарт), приезжает один из лидеров европейского Сопротивления, майор Виктор Ласло (Хенрид), вместе со своей женой Ильзой (Бергман). Заведение находится под надзором немцев, и вскоре офицер Генрих Штрассер (Фейдт) предлагает Ласло сдать товарищей по подполью в обмен на визу, но получает отказ. Теперь единственной надеждой женатой пары становится Рик, но Ласло не знает, что Рик и Ильза уже были знакомы раньше.

Обладатель трех главных «Оскаров», постоянный гость в различных списках лучших фильмов всех времен, картина, ставшая легендой и породившая массу легенд вокруг себя: наиболее известная гласит, что сами создатели «Касабланки» до последнего момента не знали, с кем из двух мужчин останется героиня Бергман. Всемирная популярность этого фильма, значительно превосходящая в масштабах популярность других, более великих фильмов, находится в прямой зависимости от его изначальной ориентации на максимально широкую аудиторию. «Касабланка» — очень простое кино, и, чтобы оценить ее достоинства, не обязательно обладать изысканным эстетическим вкусом: все чувства ее персонажей на поверхности, все кинематографические приемы наглядны. Это мелодрама, которая избавляется от подтекстов и полутонов: вершина ее образного ряда — капли дождя, которые размывают буквы в прощальном письме, вершина ее кинематографической выразительности — резкий наезд камеры на крупный план двух главных героев в эмоциональный момент. Кёртис никогда не был авторским режиссёром, и здесь он тоже выступает в роли координатора,