в Англию проживавшей в Германии госпоже Кранмер. В 1544 и 1545 годах он снова спасал Кранмера, останавливая тех, кто добивался его падения.

Не сумев изловить крупную рыбу, консерваторы ударили по Личным покоям: доктор Джон Лондон, ставленник Гардинера, составил проекты обвинений против одиннадцати их членов, в том числе главного устроителя пиров; дипломата и ученого Филипа Хоби; брадобрея короля мастера Пени; и наконец, королевского повара. Однако Генрих не поверил обвинениям, и вся эта история ему не понравилась: он приказал арестовать Лондона и даровал прощение попавшим под подозрение. Лондона признали виновным в лжесвидетельстве, что стало поучительным примером для других, и отправили в тюрьму Флит, где он скончался в следующем году21.

Поражение не смутило Гардинера и членов его партии, по-прежнему намеревавшихся избавить двор от реформатов и тайных еретиков, чтобы в случае смерти короля взять бразды правления в свои руки. Пока же сторонники реформ преобладали при дворе, и среди них было несколько «новых людей», успешно делавших карьеру. В апреле 1543 года умный и опытный Уильям Пэджет сменил сэра Ральфа Сэдлера в должности главного королевского секретаря. Пэджет, союзник Хертфорда, благоразумно державший свои религиозные взгляды при себе, «одной ногой ступал на каждое торжество»22. Он обладал большим влиянием на короля; коллеги по Совету часто поручали ему передавать Генриху сообщения и просьбы23. Таким образом, Пэджет имел возможность оказывать покровительство многим людям и иногда прибегал к легкому шантажу, благодаря чему разбогател и построил себе прекрасный особняк в Уэст-Дрейтоне (Мидлсекс)24. Через Пэджета проходила бóльшая часть документов и информации, предназначенных для короля и исходивших от него, но свидетельств о том, что он намеренно искажал их, почти нет: Пэджет либо был честен, либо хорошо заметал следы.

В 1543 году Уильям Петре был назначен государственным секретарем и произведен в рыцари. Широко образованный законник и член совета колледжа Всех Душ в Оксфорде, он оставался в должности до 1566 года и, таким образом, послужил четырем монархам из династии Тюдоров. Петре построил великолепный особняк в Ингейтстоуне (Эссекс), который сохранился доныне. В том же 1543 году Уильям Поулет, лорд Сент-Джон, получил должность камергера двора.

Энтони Денни оказывал все более сильное влияние на короля. Один из виднейших членов кружка гуманистов, он был «покровителем хорошего знания»25 и содействовал ученым, таким как сэр Томас Элиот, Джон Чик и Роджер Эшем; последний в ответ наполнил «музыкальный двор» «звучными гимнами, воспевающими его всемирную известность»26. Денни, посвященный в рыцари в 1544 году, не только руководил аппаратом Личных покоев, но также исполнял роль личного советника короля. Этот человек обладал огромным обаянием, а его усердие и преданность делу снискали ему любовь стареющего короля, для которого Денни служил буфером между ним и беспокойным миром. Он выслушивал приходивших к королю просителей и даже письменно излагал их обращения, «что, учитывая его службу при короле и другие дела, было для него чрезмерным»27. Денни действовал не вполне бескорыстно, так как благодаря всему этому обзавелся обширной сетью клиентов. Будучи очень занятым человеком, он охотно перепоручал часть наименее приятных обязанностей своему неразборчивому в средствах свойственнику сэру Джону Гейтсу, который также был членом Личных покоев. Радикальные, притом вполне искренние религиозные убеждения Денни – он смело высказывался против преследования протестантов – и его близость к королю вызывали жгучее недовольство консерваторов, но, несмотря на все свои усилия, они были не в силах выжить ближайшего советника Генриха.

Сэр Фрэнсис Брайан некогда был сторонником консерваторов, но теперь, благодаря дружбе с Уильямом Парром, которому он посвятил свой перевод книги Антонио де Гевары «Порицание жизни придворного», перешел на сторону реформатов. Брайану было около пятидесяти, но он не утратил юношеской энергии, и пылкий поэт Суррей искал его дружбы, невзирая на противостояние между их партиями.

Католики и реформаты могли сколько угодно враждовать и бороться за власть, но верховным авторитетом в религиозных делах был король, ставший «весьма суровым и непреклонным»28. В основном он исповедовал ортодоксальные убеждения, однако сохранил гуманистические идеалы юности и уважение к Новому учению, В последние годы жизни он охотно окружал себя людьми, которые разделяли его интересы. Вероятно, при этом Генрих не вполне отдавал себе отчет в том, что большинство из них придерживались крайне радикальных, а то и еретических религиозных взглядов.

В 1543 году была опубликована так называемая Королевская книга, написанная под руководством Генриха и отчасти им самим29; ее настоящее название – «Учения и наставления, необходимые для всякого христианина». В ней излагались наиболее ортодоксальные и реакционные положения вероучения, принятого Церковью Генриха. Однако повернуть время вспять было уже невозможно. Наличие Библии на английском языке побуждало подданных короля мыслить самостоятельно, и многие отходили от беспрекословного послушания, установленного для правоверных католиков, которые, как хотелось думать Генриху, составляли большинство населения страны. Некоторые реформаты даже отзывались с пренебрежением о Королевской книге, проникнутой патерналистским догматизмом и традиционной моралью, говоря, что она не стоит «выпущенных газов»30.

Пэджет убедил Генриха в том, что одиннадцать из двенадцати его подданных ведут себя ортодоксально в религиозных вопросах, но Гардинеру этого было мало: он предлагал королю запретить самостоятельное чтение Библии. Генрих тоже считал это опасным, и в 1543 году парламент издал Акт об утверждении истинной религии, осудив «хитрые, лживые и неверные» переводы Библии, включая текст Тиндейла, и предоставив право читать Писание только представителям высших и средних классов31.

Король был не единственным, кто ухаживал за Екатериной Парр. Сэр Томас Сеймур тоже оказывал знаки внимания богатой вдове. Много лет спустя она призналась ему: «Так же как Бог есть Бог, верно то, что разум мой, когда я была свободна, целиком склонялся к тому, чтобы выйти за вас, а не за любого другого известного мне мужчину». Однако Екатерина «подпала под власть высшей силы»: в мае король, который не терпел соперников, отправил Сеймура с посольством в Брюссель, а затем поставил под начало сэра Джона Уоллопа, командовавшего английскими войсками в Нидерландах.

Екатерина покорилась судьбе. К середине июня она и ее сестра Анна, жена Уильяма Геберта, эсквайра тела короля, стали частыми гостьями при дворе, и мало кто сомневался в том, что вскоре король сделает ее своей шестой супругой.

59

«Большие надежды его величества короля»

Двенадцатого июля 1543 года епископ Гардинер обвенчал Генриха VIII и Екатерину Парр в праздничной молельне королевы в Хэмптон-корте; «никто не возражал, и все рукоплескали»1. В числе двенадцати гостей были две дочери короля, лорды Хертфорд и Расселл, а также Уильям