— Говори, — сказала и, покачнувшись, оперлась на него.

— Не знаю, что ты нашла в этом человеке, — Дарок сплюнул, — но скверна с тобой, если тебе нравятся существа со слабой внутренней силой. Тебя ведь тянет к нему серьезно?

Рука, которой я держалась за васоверга, непроизвольно сжалась в кулак. Губы приподнялись в оскале. Но Дарок, глядя на меня, лишь ухмыльнулся и легонько встряхнул меня. Вывернутое плечо, только-только вставшее не без помощи Дарока на место, отозвалось жгучей болью.

— Я не собираюсь его трогать, — сказал воин.

Я не поверила. Подсказала продолжение мысли.

— Не собираешься трогать, пока я…

— Не зли меня, женщина, — голос прозвучал грубее. — Я сказал тебе, что не хочу вражды с тобой. Ты нравишься мне, как союзница.

Он хмурился, вглядываясь мне в глаза, будто искал в них проблески доверия. Мимолетно оскалился, хрустнул опухшей шеей и произнес:

— Волчонок тоже схлебывает слюну рядом с тобой. А у него есть обрюхатенная девка.

— Есть, — короткое подтверждение поцарапало горло. — К чему ты ведешь?

— Чего испугалась? Я же сказал, что не буду его трогать. Вот, что я могу предложить тебе, раз ты такая неподкупная. Наши сыновья вынашиваются быстро. Ты и на несколько морщин состариться не успеешь, а уже шестеро подрастут и будут отправлены в кандар’рхор. На этом, как и договаривались, мы разойдемся. И я в ответ могу оказать тебе услугу.

Дарок замолчал ненадолго. Свободной рукой почесал ссадину на лбу, языком выковырял остатки еды, застрявшей между клыками. Сплюнул и озвучил:

— Твой малец из Солнечной. Я не бывал в этой деревушке, но когда-то добирался к соседним. Это не так далеко от Васгора, и я могу отправиться туда в любое свободное время.

— Зачем? — спросила я. Сердце перестало биться, меня сковала оторопь.

— Опишешь мне эту его девку. Если она хороша собой и плодовита, то я оставлю ее себе. Пусть рожает васовергов, нам всегда нужны воины. А если страшна или надоедлива, то отдам ее кому-нибудь. Впрочем, — прищурился задумчиво, — Архаг давно себе девицу присматривает. Не нравится ему менять их от похода в поход. Вот его и награжу ею. Правда, если она человеческое дитя родит прежде, чем мы до нее доберемся, то не злись. Его бросим в этой деревне. Пусть твой человек своего сына и воспитывает.

— Да, звучит многообещающе. — Я скривилась. Рассеченная губа напомнила о себе покалыванием.

— Опять недовольна? — догадался Дарок. — Что ж ты за женщина такая? Я не трону ни его, ни кого-то другого из Солнечной. Просто заберу его девку и тем самым решу ваши проблемы. А то как он, со своей слабой волей, от нее избавится? А тут я выручу. Можем, даже ему не говорить ни о чем, если тебя это волнует. Потом, как родишь мне, пойдешь к нему. Я уверен, что он тебя с радостью встретит. И будете дальше тереться друг о друга хоть до смерти. Ну, что скажешь?

Я закусила разбитую губу, удерживая смех. Кинжал валялся где-то в траве, и меня это радовало. Никому бы не понравилось, что у нас внезапно поубавилось в команде на одного васоверга. В груди кипела злоба, напоминала о Ксанджах, но Дарок будто прочел мысли по моему лицу и с готовностью призвал:

— Убить меня хочешь, Асфи? Так убивай. Вот прямо сейчас и убивай, в благодарность на все мои уступки тебе. Думаешь, умру я, если ты душу мою Солнцу отдашь?

На мой заинтересованный взгляд, Дарок мигом пояснил:

— У меня столько воинов, что будь я жестокой мразью, то захватил бы Васгор силой. Догадываешься, что будет, если ты убьешь меня? — похлопал по плечу, и я увернулась, втягивая воздух сквозь зубы. Пошатываясь, отступила от васоверга, а он только усмехнулся криво и склонил рогатую голову к груди. — Чтобы занять мое место, желающим надо будет сразиться между собой. Но до этого всем моим братьям нужно будет отомстить за мою смерть. Тебе придется сразиться с каждым желающим возглавить мое войско. Но ты женщина. Они не захотят видеть тебя во главе, даже слабак постарается убить тебя. И долго ты выстоишь против многотысячной армии?

Дарок шагнул ко мне, снова убирая дистанцию между нами, и произнес с угрозой:

— Никакие духи не помогут тебе, Асфи. Я умру, но ты не проживешь дольше нескольких периодов. Первым делом тебе выбьют зубы и вырвут язык, чтобы ты не смела звать духов. А затем первый же васоверг отрежет тебе голову и насадит ее на площади Жатвы на драконью кость. И только тогда мои братья возьмуться делить мое место между собой. Сначала они достанут тебя хоть из желудка пещерного монстра.

Я отступила, морщась и вытирая ладонями кровь с лица. Отлично, вот и уступки от дикаря. Почему мне всегда было смешно, когда фадрагосцы даже говорили с омерзением о васовергах? Насмешливо слушала о них, что они мародеры и животные. Выдохнула шумно и кивнула. Сплюнула кровь и снова кивнула. Щедрое предложение Дарока кружило голову и делало мысли о будущем совсем невеселыми. Я покачала головой, не соглашаясь с такой помощью, и снова кивнула, осознавая, что зря связалась с этой расой. Не доросла тягаться с ними…

— Я тебя услышала, — произнесла, отступая медленно. На улыбку больше не осталось сил. — Услышала, Дарок. Спасибо. Правда, огромное спасибо! Но давай остановимся на первоначальном варианте. Разберемся друг с другом после похода. Не нужно приплетать в это кого-то еще. Только ты и я. Найдешь меня и… — Махнула рукой. — Кто-то кого-то убьет.

Развернулась и, спотыкаясь, поплелась к реке. В голове от тяжелой пощечины все еще периодически темнело, а мир расплывался.

— Ты плохо услышала меня, женщина! — прилетело уже в спину, но я не стала оглядываться. — Я не убью тебя, а возьму себе. Тебе проще смириться и согласиться. Почему ты так упрямишься?! Даже бывшая любовница правителя самого богатого региона поняла бы, что проще согласиться, а после жить дальше, как захочется!

Привкус крови стал каким-то привычным, как и смирение с будущим. Дарок просто не понимает, что я убью себя, если окажусь в неволе. Он может связать мне руки, отрезать язык, выбить зубы, вырвать ногти, посадить в комнату с мягкой обивкой без острых углов, но в итоге я удавлюсь единственным глотком воды, который он подаст мне, когда мой организм перестанет справляться с истощением.

Немного полегчало только в реке. Одежда осталась лежать кучкой в невысокой траве. Ветер гнал маленькой рябью воду к низкому берегу; сама же вода мчалась с успокаивающим журчанием между камней разных размеров. Непуганая рыба плавала совсем рядом со мной. Я смотрела в чистую воду и видела дно, усыпанное галькой. Айссия принялись за меня изнутри — щекотали что-то возле ребра. Кровь с носа капала в воду и мигом растворялась в нитях разводов.

Так растворялись бесследно очередные логические нити моих мыслей. Куда следует прятаться от Дарока после похода? А если вступить в гильдию мудрецов? Можно попробовать договориться с Энраилл. Неужели не защитят Вестницу? Неужели Дарок настолько помешается на идее сильных сыновей от меня, что будет готов объявить войну Обители гильдий? Воспоминания о Кхангаторе напомнили, как хрупка иллюзия мира во всем мире… Спрятаться на севере? Примет ли меня Десиен под свое крыло? В конце концов, я нашла ему жертву.