Во всяком случае Ранд, облизывавший потрескавшиеся губы, был уверен в том, что видит эти капельки.

— Где он? — послышался громкий крик. — Что ты с ним сделал?!

Ранд замер.

На вершине гранитного отрога стоял огненноволосый Куладин, а у подножия столпились другие воины клана Шайдо. Лица у многих были закрыты вуалями. Все они смотрели на Ранда и Мэта.

— О чем вы? — прохрипел Ранд. Горло его горело.

— Я спрашиваю о Мурадине, ты, отродье мокрых земель! Он отправился вниз двумя днями раньше тебя и до сих пор не вышел. Если ты прошел испытание, то уж он-то всяко не мог потерпеть неудачу. Значит, ты его убил!

Ранду показалось, что в одной из палаток Хранительниц кто-то вскрикнул, но юноша даже не успел удивиться. Куладин, развернувшись, словно жалящая змея, метнул в него копье. Еще два копья бросили айильцы, стоявшие у подножия утеса. Ранд инстинктивно ухватился за саидин, и пламенный меч вихрем завертелся в его руках. «Вихрь на горе» — вот уж и впрямь подходящее название. Древки двух копий были разрублены пополам, третье отбил в сторону своим странным оружием Мэт.

— Вот вам и доказательство! — взревел Куладин. — Оружие! Они вошли в Руидин с оружием, а это запрещено. Смотрите, они же все в крови! Это они убили Мурадина.

С этими словами он метнул второе копье, и оно оказалось лишь первым из дюжины.

Ранд отскочил в сторону, едва успев заметить, что Мэт столь же молниеносно отпрыгнул в другую. Оба они еще не успели коснуться земли когда брошенные копья звякнули, ударившись друг о друга. Перекатившись и вскочив на ноги. Ранд увидел, что копья, образовав безукоризненный круг, торчат из каменистой почвы на том самом месте, где он только что стоял. На миг остолбенел даже Куладин.

— Прекратите! — вскричала Бэйр, сбегая вниз по склону. Несмотря на возраст, седину и длинную, толстую юбку, бежала она стремительно, словно юная девушка, причем девушка разгневанная.

— Мир Руидина, Куладин! Мир Руидина! — Голос ее был тонок, но резок, он хлестал, словно стальной прут. — Куладин, ты уже дважды попытался нарушить мир. Еще раз, и ты — порукой тому мое слово — окажешься вне закона. И ты, и любой, кто попробует поднять оружие. — Она остановилась перед Рандом, бросая на Шайдо яростные взгляды и держа бурдюк в поднятых руках, словно собираясь ударить им по голове всякого, кто дерзнет ей перечить. — Ну, кто посмеет усомниться в моей правоте? Любой нарушивший Соглашение Руидина станет изгоем. Он будет навеки лишен прохлады, отлучен от своего крова, и его родичи будут охотиться за ним, словно за диким зверем!

Некоторые воины Шайдо поспешно открыли лица, но Куладин продолжал стоять на своем:

— У них оружие, Бэйр. Они вошли в Руидин с оружием! Это…

— Умолкни! — Бэйр замахнулась на него бурдюком. — Тебе ли говорить об оружии? Тебе, нарушавшему Мир Руидина и убивавшему, не прикрыв лица? Они не брали с собой оружия — я могу в том поручиться! — Бэйр нарочито повернулась спиной к Куладину, но взгляд, брошенный ею на Ранда и Мэта, был немногим мягче, чем те взоры, которые она обращала к Куладину и его сторонникам. При виде диковинного копья Мэта она скривилась и спросила:

— Ты нашел… это в Руидине?

— Старушка, я заплатил за него довольно высокую цену и не намерен с ним расставаться. Хранительница презрительно фыркнула.

— Вид у вас обоих такой, словно вы катались кувырком в зарослях нож-травы. Что там… Нет, пожалуй, об этом вы расскажете мне потом. — Она бросила взгляд на меч Ранда — порождение Единой Силы — и продолжила:

— Сейчас же убери это! И покажи им знаки, да поскорее, прежде чем этот безумец Куладин успеет подбить своих родичей на убийство. С его характером он и глазом не моргнув поставит весь свой клан вне закона. Быстрее!

В первый момент Ранд растерялся и недоуменно уставился на Бэйр. Знаки? Какие еще знаки? Потом он вспомнил, что Руарк показывал ему знак, знак, каким должен быть отмечен всякий, побывавший в Руидине. Позволив исчезнуть мечу, он расстегнул манжет рубахи и закатал левый рукав. От запястья до локтя его руку обвивало странное изображение, подобное тому, что украшало стяг Дракона, — пурпурно-золотой ящер с золотой гривой. Ранд ожидал увидеть что-то подобное, но все же был потрясен. Этот символ не выглядел выжженным или вытатуированным клеймом, — казалось, он был частью самого его существа. Рука его была будто бы как прежде, но запястье сверкало, словно полированный металл, и Ранд чувствовал, что если он прикоснется к этому изображению, то сможет ощутить каждую чешуйку. Юноша высоко, так, чтобы видели и Куладин, и все Шайдо, поднял руку. Воины начали перешептываться, а Куладин злобно зарычал. Из палаток Шайдо высыпали новые люди. Чуть выше по склону появился Руарк со своими сородичами. Они настороженно следили за Шайдо, а между воинами того и другого кланов стоял с высоко поднятой рукой Ранд. И так же, между теми и другими, стоял, положив руку на рукоять меча, Лан. Лицо его было подобно грозовой туче.

Ранд чувствовал, что айильцы ждут от него чего-то еще. Эгвейн и три Хранительницы Мудрости спустились по склону и подошли к нему. При этом Хранительницы выглядели столь же раздраженными, как и Бэйр. Эмис косилась на Куладина, тогда как солнечноволосая Мелэйн укоризненно поглядывала на Ранда. У Сеаны был такой вид, будто она готова грызть скалы. Эгвейн, голова и плечи которой были закутаны шалью, смотрела на Ранда и Мэта, то ли опасаясь беды, то ли удивляясь тому, что вообще увидела их снова.

— Глупец! — сердито бросила Бэйр. — Все! Все знаки!

Бросив бурдюк, она схватила Ранда за правую руку и сама закатала ему рукав. Там находился такой же символ — зеркальное отражение изображения на левом запястье. Женщина затаила дыхание, потом глубоко вздохнула, увидев именно то, что надеялась — и страшилась! — увидеть. Эмис и другие Хранительницы откликнулись такими же вздохами. Странно было видеть айильских женщин чем-то испуганными.

Ранд едва не рассмеялся, однако не потому, что был слишком удивлен. «Дважды и дважды он будет отмечен» — так говорилось в Пророчестве о Драконе. Цапля запечатлена у него на обеих ладонях, а теперь он носит и эти знаки на запястьях. Изображения диковинного змея, того самого, который в пророчествах именовался Драконом и знаменовал собой возвращение «утраченной памяти». В Руидине он узнал утраченное прошлое, тайну происхождения Айил. Но пророчества говорили и о цене, которую надлежит ему заплатить. Когда мне придется платить, размышлял Ранд, и кому еще придется платить вместе со мной? Он хотел бы платить один, но знал, что — увы — всегда приходится платить и другим.

Бэйр не колеблясь подняла руку Ранда и громко возгласила:

— Узрите то, чего никогда прежде не видели. Избран Кар'а'карн, вождь вождей. Рожденный Девой пришел с рассветом из Руидина. Явился, дабы, согласно пророчеству, объединить айильцев. Пророчество сбывается!

Айильцы откликнулись на эту тираду вовсе не так, как предполагал Ранд. Куладин воззрился на него с еще большей — если такое было возможно — ненавистью, чем прежде, а потом спрыгнул с утеса и зашагал к палаткам Шайдо. Воины Шайдо стали расходиться, искоса поглядывая на Ранда. Лица их были непроницаемы. Гейрн и воины рода Джиндо, почти не задумываясь, последовали примеру Шайдо. Один лишь Руарк остался на месте, но в глазах его застыла тревога. Лан подошел к вождю, но при этом, кажется, даже не взглянул на Ранда. Чего-чего, а такого Ранд не ожидал.