– Я тебе только что сказал: я веду естественный образ жизни. Мне потребовалось немало времени, чтобы собрать мочу на нескольких человеческих фермах. Это старинный кулинарный рецепт, правда, он вышел из употребления задолго до разрушения Земли.

И И только-только успел проглотить мясо и теперь поспешно схватил чашу с вином, опасаясь, что, если сразу не запьет вином съеденное, его вырвет.

Ли Бай ткнул пальцем в тыкву.

– По моему указанию Пожирающая империя построила несколько виноделен, уже способных изготавливать многие из некогда знаменитых на Земле вин. Вот это самая настоящая настойка чжуэцин из гаоляновой водки на листьях бамбука.

И И только сейчас почувствовал, что вино в его чаше сильно отличается от того, которое Ли Бай приносил раньше. Оно было рубиново-зеленым и оставляло сладкое травяное послевкусие.

– Похоже, вы действительно освоили человеческую культуру, – с чувством похвалил он Ли Бая.

– Это еще не все. Я также много занимался самоусовершенствованием. Как ты знаешь, в Пожирающей империи много мест, очень похожих на те, которые Ли Бай видел на Земле. Я созерцал горы и воды, услаждал зрение живописными ландшафтами, пил вино при лунном свете, декламировал стихи на горных пиках, даже имел несколько романтических приключений на разных человеческих фермах…

– Значит, вы наверняка уже готовы показать мне свое поэтическое творчество?

Ли Бай выдохнул и поставил чашу. Потом встал и, волнуясь, обошел вокруг стола.

– Да, я написал несколько стихотворений и уверен, что ты восхитишься ими. Ты, конечно, признаешь, что я замечательный поэт, лучше и тебя, и твоего пращура. Но я не хочу показывать тебе стихи, потому что уверен еще и в том, что ты скажешь, что я не смог превзойти Ли Бая. И я… – Он отвел взгляд, посмотрел вдаль, на померкшее сияние заходящего солнца, и на лице его были растерянность и даже боль. – Я и сам так думаю.

Пение умолкло; танцы в степи кончились. Люди спешили к обильному ужину. Стайка девушек пробежала к реке, чтобы поплескаться на мелководье у берега. Их головы украшали венки, а тела, словно туманом, были окутаны тонкой газовой материей, которая, насквозь просвечивая в лучах заката, создавала умопомрачительное зрелище. И И показал на одну из них, оказавшуюся ближе всех к его шалашу:

– Разве она не прелестна?

– Конечно, прелестна, – ответил Ли Бай, не понимая, к чему клонит И И.

– А теперь представьте себе, что вы вскрываете ее тело острым ножом, извлекаете все органы до единого, выколупываете глаза из орбит, достаете мозг, отрезаете одну от другой каждую мышцу и частицу жировой ткани в соответствии с их положением и функцией, собираете в два пучка ее кровеносные сосуды и нервы. А в завершение представьте, что вы стелете большое белое полотнище и раскладываете на нем все эти части согласно принципам анатомии. Она и тогда будет казаться вам прелестной?

– Разве можно говорить о таких вещах, когда мы выпиваем? Это отвратительно! – сказал, нахмурившись, Ли Бай.

– Что же здесь отвратительного? Разве это не та самая технология, которой вы поклоняетесь?

– Что ты хочешь сказать?

– Ли Бай видел природу так же, как вы сейчас видите девушек на берегу. Зато с точки зрения технологии природа – это совокупность грамотно организованных элементов, пятнающих кровью белое полотнище. Вот и получается, что технология – это антитеза поэзии.

– И что же ты хочешь мне предложить? – осведомился Ли Бай, поглаживая бороду.

– Я до сих пор уверен, что вы не сможете превзойти Ли Бая, но могу указать вам точку правильного приложения энергии. Технология затуманила вам глаза, она закрывает от вас красоту природы. Следовательно, вам нужно прежде всего позабыть все свои сверхвысокие технологические знания. Уж если вы смогли пересадить в эти вот мозги всю свою память, то, несомненно, сможете изъять оттуда ее часть.

Ли Бай переглянулся с Большезубом, и оба расхохотались.

– Глубокоуважаемый бог, я с самого начала предупреждал вас, что эта козявка очень хитра, – сказал динозавр. – Малейшая неосторожность, и вы угодите в расставленную им ловушку.

– Ха-ха-ха! Он действительно хитер, но в то же время очень забавен, – ответил Ли Бай динозавру, а потом, вновь повернувшись к И И, сказал с холодной насмешкой: – Ты что, действительно решил, что я пришел сюда, чтобы признать поражение?

– Вы не смогли превзойти вершину человеческой поэзии. Это факт.

Ли Бай резким движением вскинул палец и указал на реку:

– Сколькими путями можно попасть на берег?

И И несколько секунд недоуменно смотрел на Ли Бая.

– По-моему… путь только один.

– Ошибаешься. Путей два. Я могу пойти в эту сторону, – Ли Бай указал прочь от реки, – пройти через всю Пожирающую империю, выйти к реке с другой стороны и переправиться на этот берег. Я могу даже обогнуть по дороге Млечный Путь и все равно попасть туда. С нашими технологиями – как нечего делать. Технологии могут всё! Так что я решил пойти вторым путем!

И И долго обдумывал услышанное, растерянно покачивая головой.

– Да, вы обладаете божественной технологией, это бесспорно, однако я не в состоянии придумать другого пути, который позволил бы превзойти Ли Бая.

Новый Ли Бай поднялся на ноги.

– А ведь это так просто! Превзойти Ли Бая можно двумя способами. Первый – написать стихи, которые будут лучше, чем у него. Второй – написать все возможные стихи!

И И растерялся еще сильнее, а вот Большезуб, стоявший рядом, похоже, осознал, о чем речь.

– Я напишу все возможные пяти- и семисложные четверостишья. Ведь Ли Бай писал в основном этими размерами. Кроме того, я собираюсь записать все возможные лирические стихотворения в обычных размерах! Неужели не понимаешь? Я собираюсь составить все возможные сочетания китайских иероглифов, которые соответствовали бы главным стихотворным размерам!

– Потрясающе! Поразительная, невероятная идея! – взревел Большезуб, позабыв о достоинстве, которое постоянно старался демонстрировать.

– Это трудно? – наивно осведомился И И.

– Еще как! Немыслимо трудно! Самый большой компьютер Пожирающей империи мог бы считать до самой смерти Вселенной, но все равно не справился бы с такой работой.

– Не может быть, – скептически заметил И И.

– Еще как может! – Ли Бай, явно довольный собой, кивнул своим словам. – А вот если использовать квантовую технику, до которой вам так же далеко, как отсюда до Пекина пешком, вычисления можно выполнить в приемлемые сроки. Таким образом, я напишу все возможные стихи, включая те, которые были написаны в прошлом, и, что еще важнее, всё, что может быть написано в будущем! И в этом своде наверняка окажутся произведения, превосходящие наилучшие работы Ли Бая. Фактически я положу конец искусству поэзии. Как только я завершу работу, любой поэт, до конца существования Вселенной, будет всего лишь плагиатором. Поэтическое творчество сведется к поиску в моих неисчерпаемых запоминающих устройствах.

Большезуб неожиданно испустил гортанный рык, и восхищение во взгляде, который он не отрывал от Ли Бая, сменилось потрясением.

– В неисчерпаемых… запоминающих устройствах?.. – повторил он. – Глубокоуважаемый бог, вы хотите сказать, что намерены… сохранить все