И все-таки, несмотря на то что потребовалось некоторое время для того, чтобы это стало очевидным, неспособность абвера отследить подготовку высадки союзников в Северной Африке нанесла серьезный удар по его репутации и по престижу самого Канариса. После такого фиаско Верховное командование ожидало от ведомства еще более серьезных неудач в будущем. Положение самого Канариса внезапно пошатнулось настолько, что его противники теперь осмеливались подвергать его критике в глазах фюрера и даже требовать его отставки.

У адмирала появился сильный конкурент в лице Вальтера Шелленберга, который давно мечтал подмять под себя организацию адмирала. Теперь же, воспользовавшись неудачами абвера и его шефа, он значительно продвинулся в этом направлении. Насколько опасным противником был Шелленберг, можно убедиться, проследив его типичную для нацистского режима конкурентную борьбу с Канарисом, особенно в таких важных направлениях деятельности, как шпионаж в США и Великобритании.

Ситуация абсолютно точно характеризовала работу всего государственного аппарата Третьего рейха. В лабиринтах нацистской бюрократии (в которой причудливо переплетались прусский педантизм, австрийское фантазерство Гитлера и средневековые методы ассассинов) царила путаница и дублирование. Но нигде это не проявлялось столь очевидно, как в борьбе за место под солнцем между возглавляемым Канарисом абвером и подведомственным Гиммлеру другим монстром – государственным управлением имперской безопасности РСХА.

В недрах РСХА был создан собственный аппарат разведки и контрразведки СД. Причем происходило это при полном попустительстве Канариса, который испытывал дружеские чувства к шефу РСХА Рейнхарду Гейдриху. Несколько подразделений были объединены в отдел IV «Е», занимавшийся контролем деятельности разведчиков за границей. Его возглавил протеже Гейдриха Вальтер Шелленберг, имевший репутацию хорошего специалиста по вопросам зарубежной разведки. Недоучившемуся адвокату в то время еще не исполнилось тридцати лет. Честолюбивый и одаренный человек с претензиями на роль интеллектуала и хорошо подвешенным языком, Шелленберг, кроме всего прочего, обладал несомненным талантом в области разведывательного ремесла. Хитрый авантюрист, Шелленберг заранее запланировал свой взлет. В обход своего непосредственного начальника шефа гестапо Генриха Мюллера, который руководил IV отделом, Шелленберг начинает напрямую информировать Гейдриха о том, как идут дела в VI отделе, занимавшемся закордонной разведкой. Информация подавалась так хитро, что вскоре Шелленберг уже получил то, к чему стремился. Он сам возглавил VI отдел. Новый руководитель немедленно приступил к строительству собственной шпионской империи. Была организована секция, занимавшаяся США и странами Латинской Америки. Главой ее был назначен гауптштурмфюрер Вильгельм Карстенн, в основном потому, что у него была пара приятелей, владевших английским языком. Это означало уже открытую конкуренцию с ведомством Канариса. Карстенн с уважением отзывался о ФБР, которое, по его собственным словам, «может использовать богатый опыт, накопленный в борьбе с гангстерами, для разоблачения иностранных агентов». Он перечислил ряд профилактических мер, принятых в этом направлении американским правительством, таких, как обязательная регистрация иностранных граждан, строгие правила выдачи паспортов и виз, ограничения в финансовой деятельности.

Тем не менее, как докладывал Карстенн, ему удалось добиться впечатляющих успехов в деле внедрения своих агентов в США. В частности, он имеет в этой стране нескольких радистов для обеспечения коротковолновой радиосвязи с Берлином его 6 агентов. Восемь агентов, по словам Карстенна, действовали в дипломатических кругах, причем 6 из них якобы работали в посольстве США в Берлине.

И все же и Шелленберг, и Карстенн плохо знали далекую Америку. Они нуждались в человеке, который мог бы хоть как-то руководить их агентурой и оценивать поступающую информацию. Такой человек нашелся в лице Курта Янке, ставшего профессиональным шпионом еще во время Первой мировой войны. Уроженец Померании, Янке был полным круглолицым человеком с невозмутимым взглядом невыразительных глаз. Однако под такой невзрачной внешностью скрывалась натура великого авантюриста. Когда отец Курта, крупный землевладелец, выгнал его из дома, он незадолго до начала Первой мировой войны оказался в США, где служил в пограничном патруле иммиграционной службы, охраняя границу с Мексикой. Затем работал в китайском квартале Сан-Франциско. После войны он переехал в Китай, где выполнял шпионские задания для повстанцев Сунь Ятсена. Далее Янке готовил разведчиков в военной академии Вампоа. Там он начал работать на японскую разведку в Маньчжурии. По заданию японцев Янке вернулся в Германию и устроился в личный штаб Рудольфа Гесса, откуда его и забрал Шелленберг, рассчитывая, что этот многоопытный специалист по шпионажу поможет ему ориентироваться в сложных проблемах, возникавших в процессе разведывательной работы в США и Японии. С согласия Шелленберга Янке передавал японцам интересующие их секретные сведения в обмен на информацию о США и СССР.

На основе поставляемых Янке аналитических материалов Шелленберг пришел к выводу, что рано или поздно США вмешаются в события в Европе. Эту мысль он в различных вариациях повторял во всех своих прогнозах относительно планов США. На докладе в декабре 1940 года он заявил, что по данным, полученным из абсолютно надежного источника, Франклин Рузвельт втянет Америку в войну весной 1941 года.

Пришла и прошла весна 1941 года, а США все еще сохраняли авторитет, и Шелленбергу пришлось немного подправить составленное им ранее «расписание». Теперь его прогнозы основывались на беседе, которую один из агентов в США провел с Гринвил Эммет, вдовой бывшего партнера Рузвельта по адвокатскому бизнесу и частой гостьей в доме президента в Гайд-Парке. 14 июня Шелленберг написал:

«На прямой вопрос г-жи Эммет о том, когда, по мнению президента, США вмешаются в войну, он [Рузвельт] ответил, что это должно было произойти весной. Теперь он убежден, что такая возможность представится не ранее чем летом 1941 года»[205].

Как религиозный фанатик постоянно предсказывает скорый конец света, Шелленберг продолжал твердить, что вступление США в войну неминуемо. Однако с конца лета он уже утверждал, что американцы начнут войну не в Европе, а в бассейне Тихого океана.

После заключения в сентябре 1940 года пакта трех держав Оси, что привело Японию в лагерь союзников Германии, в Вашингтоне продолжались переговоры между Японией и США, в которых два государства пытались разрешить возникшие между ними противоречия. Об этих переговорах в Берлине знали очень мало. Послу в Вашингтоне Томсену не удавалось добыть ничего существенного, а с послом Германии в Токио японцы поделиться информацией отказались.

Как писал Шелленберг:

«Гитлер был очень разочарован таким оскорбительным поведением государства, являвшегося членом союза стран Оси. Несмотря на все усилия Риббентропа, они [японцы] даже не ответили на его настоятельную просьбу вступить в войну против Советского Союза. Оставался неясным и вопрос о том, планировали ли японцы начать наступление в южной части Тихоокеанского бассейна или их вполне удовлетворяло участие только в кампании в Китае».