- Макс, - она не выдержала. – Ты мне на нервы действуешь. Может, уже сядешь?

- Извини.

Ее слова отрезвили. Он придвинул табуретку и сел впритык к Лизе. Обнял сзади, сложив руки на ее животе, подбородком уперся ей в макушку. Закрыл глаза. А ведь этого могло уже не быть…

- Макс, ну ты чего…

Ее руки легли поверх его. И уже не он успокаивал, утешал, а она. Хрупкая, испуганная, она утешала его – большого и сильного, хотя сама и не догадывалась об этом. Ее тепло приносило умиротворение, и простая истина пронзила сознание Макса: есть оно, это тепло, значит, есть будущее, есть ради чего жить. Запах ее волос проникал в самую глубь души, заполнял трещинки, ранки. Он дышал ею и не мог надышаться, делал вдох за вдохом и пытался не думать, как близко сегодня он стоял от края пропасти, от черты, за которой начиналась пустота.

- Ничего. - Щека коснулась ее щеки. Потом его губы нашли шрамик на ее виске и прижались к нему. – Уже ничего.

Пока Лиза принимала душ, Макс сунул ее джинсы в пакет и закинул в угол у двери с намерением выкинуть их, так же как и свитер, при первой возможности. Не хотелось, чтобы что-то лишний раз напоминало ей об аварии и всем связанным с нею, да и вряд ли бы она еще хоть раз надела эти вещи. Его и самого передергивало от вида бурых пятен, чего уж там говорить о Лизе?

Осмотрев свою комнату, он убедился, что выглядит все вполне прилично. Постель он поменял только минувшим вечером, бледно-голубые наволочки еще пахли кондиционером для белья. На всякий случай поставил на тумбочку чашку с водой, принес из спальни Лизы ее таблетки от головной боли и тюбик с каким-то кремом. Она, вроде бы, всегда пользовалась этой штукой после душа, хотя ему могло и показаться. Ее халат валялся среди смятого одеяла, и Макс, рассудив, что он может ей потребоваться, взял его в руки. Под халатом обнаружилась шелковая маечка на тонких бретельках. Макс держал в руках вещи Лизы, и у него складывалось странное впечатление правильности и неправильности этого момента. Он, вроде бы, касался чего-то личного, интимного, но не чувствовал неловкости. Прохладный невесомый шелк струился по пальцам, пропитываясь теплом тела, и это напоминало о девушке, находящейся в ванной, о ее волосах и нежной коже. Ее запах, ощущающийся даже на расстоянии, тревожил чувства, и Максу очень захотелось, чтобы у него в руках оказалась не тонкая маечка, а сама Лиза.

Вода в ванной уже не шумела. Потоптавшись возле двери, Макс негромко постучал, а потом вошел. Лиза, ссутулив спину, сидела на бортике, к груди она прижимала полотенце, с мокрых волос ее на плечи стекала вода. Капли прочерчивали путь по коже и таяли, впитываясь в ярко-желтые махрушки. Она посмотрела на Макса, но попытки встать не сделала. Взгляд у нее был такой печальный, что яркое полотенце, которое она прижимала к груди, казалось чем-то неуместным, инородным.

- И долго ты собираешься тут торчать? – Самойлов подал ей халат и маечку. Лиза пожала плечами и отвернулась, но он успел заметить, что глаза у нее влажные. Вздохнул и протянул ей руку. – Вставай. Нечего здесь сидеть.

Руку она проигнорировала, но с бортика встала. Отвернулась, бросила полотенце на пол и накинула на плечи халат. Только на несколько секунд Максу открылась ее спина, длинные ноги, подтянутые ягодицы, но он успел разглядеть и выпирающие позвонки, и родинку под лопаткой, и красивый изгиб шеи. Ни слова не сказав, Лиза, босая, вышла из ванной. Макс посмотрел на пол, где все еще валялось полотенце, поднял его, стряхнул и положил на стиральную машинку. Похоже, привычка кидать вещи где попало у нее в крови…

Увидев Лизу на своей кровати, Макс абсолютно не удивился. Что-то подсказывало ему, что этой ночью она не захочет оставаться одна, и чутье не подвело. Немного пугало, что он успел так хорошо узнать эту девушку, научился чувствовать ее. Прежде за собой подобного он не наблюдал. Совершенно незаметно Лиза стала частью его жизни, и только поняв, что может безвозвратно потерять ее, он осознал, какой важной частью.

Она лежала в халате поверх одеяла, поджав ноги. Макс почувствовал слабый запах фруктового шампуня и вспомнил, что голова у нее мокрая.

- Укройся.

Пока она была в ванной, он успел переодеться и сейчас подумывал о том, чтобы наскоро сполоснуться самому, но оставлять Лизу одну не хотелось. Он встал с противоположного края постели. Пластырь отклеился, и теперь Макс мог отчетливо видеть глубокие порезы на Лизиной правой руке. Хорошо, что ранки хотя бы не кровоточили и выглядели уже немного затянувшимися.

- Почему руку не заклеила?

- Я не нашла в аптечке пластырь. Думала, что еще есть, но, похоже, он кончился.

- Уверена?

- Угу.

Самойлов сел на постель, придвинулся ближе и взял девичью руку. Всмотрелся в порезы и, убедившись, что они не вызывают сильных опасений, погладил большим пальцем костяшки кисти. Руки Лиза не отнимала, но следила за его действиями со скрытым напряжением, как будто хотела понять, что это все на самом деле значит. На лице у нее тоже был глубокий порез, идущий от уголка правого глаза почти через всю щеку. Макс очень надеялся, что не останется шрама, хотя вероятность этого была велика. Порез выглядел аккуратным, накладки швов не потребовалось, и все же стекло вошло довольно глубоко. Для Макса это не имело никакого значения. По сравнению с тем, что он едва не потерял ее, самый уродливый шрам казался ерундой.

- Хочешь еще чая?

- Нет. - Она протянула к нему руку. – Ты ляжешь со мной?

- Конечно.

Он устроился на постели так, что между их лицами оставалось некоторое расстояние, и взял руку Лизы в свою. Они лежали, молча глядя друг другу в глаза, и почему-то никто не решался первым нарушить тишину.

Совершенно неожиданно Лиза потянулась к нему. Макс успел почувствовать теплое дыхание, и тут же ее губы прижались к его рту. Она целовала порывисто, горячо, с искренностью, свойственной всему, что она делала. Не ответить ей было невозможно, запах чистого женского тела, лимона и мятной зубной пасты только разжигал желание. Одной рукой она управилась с поясом своего халата и тут же пробралась под его футболку, нетерпеливо скользя ладошкой по животу. Ее язык яростно сталкивался с его языком, не желая уступать в пылкой борьбе, пальцы второй руки зарылись в волосы на его затылке. Острое, как бритва, возбуждение растеклось по венам, тут же отдалось пульсацией во всем теле, одежда стала мешать. И все же Макс нашел в себе силы остановиться. Почти грубо он прижал Лизу к себе, не давая ей возможности двигаться. Ее напрягшиеся соски уперлись ему в грудь, через тонкую ткань халата легко чувствовался каждый изгиб тела, разгоряченное дыхание опаляло кожу шеи.

- Оно тебе сейчас надо? - прохрипел Самойлов.

Лиза заерзала, и он едва не выматерился. В штанах стало еще теснее, ее близость плавила мозг.

- Надо, - прошептала она ему в шею. Влажное касание ее губ к бьющейся пульсом вене не добавило Максу здравомыслия, и он еще крепче притиснул ее к себе, хотя от этого стало, пожалуй, лишь хуже. – Я хочу.