— Я помню тебя тоньше. Кожа до кости… Я говорил слугам, что нужно больше тебя кормить. Так намного лучше. И волосы… мне нравится.

Когда он наклонился, Чжу Баи снова в панике дернулся, попытался вырваться, но запястья словно гвоздями к полу были приколочены. Го Хэн коснулся губами кожи на плече, затем ключицы, дошел до соска. Второй рукой погладил ребра, бок и светлое бедро. Что-то из этих движений или его близость отозвались в Чжу Баи острой болью, словно его шилом в живот ткнули. Снова вместо крика получилось, будто он задохнулся, выгнулся. И Го Хэн воспользовался этим, чтобы просунуть под него руку и приподнять его бедра, прижать сильнее к себе, голой кожей к голой коже.

Пахло от Го Хэна тоже чем-то звериным, даже сильнее, чем от валяющихся шкур. И руки были горячие, нетерпеливые.

Возможно, в других обстоятельствах, не так сразу, после долгого привыкания — Чжу Баи бы даже понравилось это. И напор, и прижатые к полу руки, и даже скользкие теплые шкуры под ними. Но сейчас был только страх. Сейчас это все грозило ему не просто изнасилованием, он должен был умереть после такого. И никак не мог объяснить это.

По рисунку на его теле то и дело проскальзывали волны света, словно он был голографическим. Цвет был той же природы, что и сила Чжу Баи, но не мог помочь ему сбежать.

Вылизав его от шеи до груди, Го Хэн перешел на укусы, и Чжу Баи снова попытался уйти от этих прикосновений, спрятаться, закрыть хотя бы шею. Все было больно. Пекло проклятье, сдавило руки, сердце заходилось от страха так, что вот-вот грудную клетку сломает. Еще и мутило. Хорошо, что он давно не ел, иначе его бы вырвало. А впрочем, и вырвало бы, никому до этого дела не было. Это бы не остановило. Вообще сложно было представить что-то, что сейчас могло бы остановить Го Хэна.

Тот тяжело дышал, проминал кожу пальцами, словно проверить хотел, настоящий ли под ней человек, то и дело влажным языком или зубами задевал в случайных местах. И внезапно — замер и отодвинулся, снова присматриваясь. Глаза у него были словно у пьяного. Чжу Баи подумал, что, наверное, так же ощущало бы себя хорошо прожаренное мясо, отданное голодному. Зажмурился и попытался снова освободить хотя бы руки. Внезапно получилось, но скорее потому, что Го Хэн их отпустил, чем из-за того, что наконец хватило силы. Но отпустил только для того, чтобы быстрым движением перевернуть Чжу Баи на живот. Стало еще унизительнее, он попытался хотя бы лечь, но одна рука перехватила под бедрами, оставив их приподнятыми, а вторая надавила на затылок, придавив голову к полу.

— Надо спешить, — предупредил Го Хэн и погладил большим пальцем его живот — прямо по проклятью. Обожгло как каленым железом, и Чжу Баи опомнился, снова попытался вырваться, сбежать. Получилось только выбраться из унизительной позы, но Го Хэн тут же перехватил его за что смог — за запястье правой руки и за волосы, потянул на себя. Пришлось подчиниться, иначе нарастающая боль грозила обернуться травмами. Чжу Баи даже не подумал, что впереди что-то хуже травмы.

Теперь Го Хэн смотрел ему в лицо, выглядел уже раздраженным, но в то же время казалось, что ему нравится происходящее. Даже сопротивление.

— Мы начнем сначала. Потом, — произнес Го Хэн. — После того, как тебя отдадут мне. Я покажу тебе свою страну, свой дом. Тебе там нравилось. И я тебе нравился. Ты еще не знаешь об этом.

О, сколько Чжу Баи мог бы сказать на это. Просто за все эти испытания душу излить, рассказать про все миры, и про то, что ему почему-то каждый раз достается. Почему-то у всех он вызывает только такие чувства — надругаться, сломать. О том, что да, Го Хэн нравился ему, с этого в конце концов все его проблемы начались. И если бы в его мире все началось не с того, что его довольно серьезно избили, а изнасиловали бы — он не стал бы относиться к Го Хэну лучше. И вообще они все ему уже поперек горла. Никакой не нужен, просто оставите в покое. Просто не убивать его…

И внезапно придавило осознанием, за что это все. Он заслужил. Он уничтожил целый мир. Там были, конечно, и плохие люди, но сколько из убитых были хорошими?.. Только из-за того, что ему было плохо. Он ошибался. Это все — ад. Ад, который наконец закончится…

Но в этом аду Го Хэн вел себя когда-то приветливо и заботливо, смотрел на него влюбленно, искал его и готов был переспать с ним. Не изнасиловать, просто переспать. Вообще не задумываясь о том, насколько это правильно. Еще были пробуждения в одной кровати. И он смог спасти Го Хэна. Если это ад, то самые приятные и волнительные воспоминания были именно отсюда.

Да это же в конце концов не его тело! У этого тела есть другой Чжу Баи и он еще жив, и что ему можно будет сказать в оправдание, что не смог его защитить?! Это ж не просто вещь, это тело…

Го Хэн, кажется, немного удивился, получив коленом в подбородок. Видимо, в его прошлой жизни такого не было. Чжу Баи попытался сбежать в дальний угол, но реакция у воина была отличная — он еще от удара не успел отойти, но уже заметил, что добыча пытается сбежать. Схватил за лодыжку и дернул к себе, Чжу Баи упал. Хотя шкуры и смягчили падения, все равно было неприятно. Нос гудел так, словно его сломали. Он-то воином не был, и реакция у него была обычная. Снова оказался лежащим на полу, только в этот раз Го Хэн сел на поясницу, наклонился почти к самому лицу. Кажется, он хотел еще что-то сказать, но слишком отвлекало происходящее. Убрал волосы с шеи, провел рукой от лопаток ниже, по позвоночнику и, наконец, поднялся, в то время как рука опустилась еще ниже.

Болел нос, живот, грудная клетка, запястья, но теперь прибавилась еще боль пониже спины. Чжу Баи дернулся, но вторая рука тут же легла на лопатки, придавила как бетонным столбом. На ложбинку между ягодицами потекло — слюна. Проникла внутрь, звук стал хлюпающим, проникновение — глубже. Чжу Баи мог только царапать мех пальцами, сжиматься, и пытаться выбраться из-под руки. Казалось, что проклятье ожило. Чжу Баи чувствовал метаморфозу так, словно в его животе открылась дыра.