клюцевой воды,

Подавала бы Иванушку Горыловичю.

310. Да напилса Иван-от ключевой воды;

Ухватил он свою да саблю вострую

Да срубил у Овдотьи да буйну голову.

Да соскакивал Иванушко з добра коня,

Выбросил голову дак на синё морё,

315. Сам тут ее дак прыговаривал:

«Полетай тут, глава, дак на синё морё;

Ты мне теперице не надобна:

Цоловала ты уста да ты поганого Издолища!..»

Да отсек у Овдотьи да руку правою

320. А выбросил руку дак на синё морё:

«Полетай ты, рука, дак на синё морё;

Обнимала ты, рука, дак ты поганого Изд(о)лища:

Мне ты тепереце не надобна!..»

Да отсек у Овдотьи да ногу правую,

325. Выбросил ногу дак на синё морё:

«Полетай ты, нога, дак на синё морё;

Мне теперице нога твоя не надобно:

Заплётала ты ногой да ты поганого Издолища!..»

Ухватил он товда дак ззади тулово

330. И выбросил-то дак на синё морё,

Сам где ему дак приговаривал:

«Полети-тко ты-ле, тулово, на синё морё:

Забавляласе с поганым да тут с Издолищом!..»

Да заскакивал Иванушко на добра коня

335. Да приехал Иван да стольне Киев[164]-грат.

Едёт тут Иван да он по городу по Киеву;

Пожылы-ти люди да фсе удивляюцсе,

Малы-ти робята над им дак надсмехаюцсе:

339. «Ты здорово, Иванушко, женилсе, да ноне не с ким спать!»

415. Камское побоище (Илья Муромец и Калин-царь)[165]

(См. напев № 54)

Подымалса вор-собака да злодей Калин-чярь

Да на наш на хорош да стольне Киёв-гра(т),

Он по три года собака да по три месеця.

Не доехал он до города до Киёва,

5. Да не много тут-не мало — да ровно за семь вёрст,

Да по-ихному, по-тотарьски, да за семь попрыскоф,

За семь попрыскоф было да лошадиных же.

Становиласе собака край болотинки,

Край болотинки собака да край щорлопинки[166].

10. Да садилсэ собака да на ременьчятой стул;

Да писал он ерлык да скоропищатой,

Не на ербовой лист, не на гумажечку, —

Он печатал тут на тоненько полотёнышко.

Говорыл-де собака да таково слово:

15. «Уш ты ой еси, Борис да королевиц сын!

Ты бери-ко ерлык да скорописцятой,

Да садись-ко, Борис, дак на добра коня,

Поежджай-ко, Борис, да стольне Киев-град;

Поежджай-ко, Борис, дак не дорогою,

20. Не дорогою, Борис, дак не воротами, —

Да скачи ты, Борис, да на добром кони

Церес ту где стену да городовую,

Церес круглу-ту башонку наугольнюю.

Ты приедёш, Борис, да стольне Киев-град,

25. Ты приедёш ко Владимеру да на посольней двор

Ко тому ко Владимеру ко красну крыльцю, —

Не вяжи ты коня за золото кольцо —

Золото где кольцо да то Владимерьско,

Не вяжи ты коня к кольцю серебрянну —

30. Да серебряно кольцо тут князей-бояроф,

Не вяжи ты коня кольцо за медноё —

Медно кольцо руських богатырей;

Не привязывай коня дак не прыказывай —

Да спущай ты коня где на Божью волю.

35. Сам же поди дак на красно крыльцо, —

Сам не спрашывай у ворот дак прыворотничкоф,

У дверей-де ты нонь прыдверницкоф.

Да зайдёш ко Владимеру во светлу грыню, —

Не крести ты свою рожу тотарьскую,

40. Да не бей ты целом да во весь Владимерской дом;

Да выбрасывай ерлык да на дубовой стол,

Понижешенько сам да поклоняйсе же,

Воротись ты назат — дак и сам вон поди!»

Тому слову Борис да не ослышылсэ.

45. Брал-де ерлык да скоропищатой,

Да садилсэ Борис дак на добра коня,

Да поехал Борис да в стольне Киёв-град.

Ехал Борис дак не дорогою,

Не дорогою Борис да не воротами, —

50. А скакал он Борис дак на добром кони

Церес ту где стену да городовую,

Церес круглу-ту башонку наугольнюю.

Приежджаёт да в стольне Киев-град,

Приежджаёт тут Борис дак на посольней двор, —

55. Не вязал он коня за золото кольцё,

Не привязывал коня кольцо серебряно,

Не вязал он коня колечко медноё[167].

А соскакивал Борис дак он з добра коня,

Не привязывал коня дак не приказывал.

60. Да соскакивал Борис дак он з добра коня,

Да пошол где Борис дак на красно крыльцо.

Да заходит Борис да на красно крыльцо, —

Да не спрашывал у ворот он прыворотничькоф,

У дверей где Борис да тут придверьничкоф.

65. А заходит Борис дак во светлу грыню, —

Не крестил он свою рожу тотарьскую,

Да не бил он челом во весь Владимерской дом;

Да выбрасывал ерлык да на дубовой стол,

Понижэшенько он да поклоняицсэ,

70. Оворачивалсэ назат — да сам и вон пошол.

Да ходил-де Владимёр по светлой грыни,

Говорыл-де Владимёр таково слово:

«Уш ты ой еси, Добрынюш(к)а Микитиц свет!

Да ставай-ко ты, Добрыня, да с кроваточьки

75. С той же кроваточьки тисовое,

С той же перины ты с пуховое;

А садись ты, Добрыня, за дубовой стол;

Роспечатывай печети да фсе тотарьския

Да читай ерлык ты да скоропищатой,

80. Що в ерлыки было написано,

Що в ерлыки дак напецятоно».

Тому слову Добрыня не ослышалсэ.

Да ставал же Добрынюшка с кроваточки,

С той же перины да он пуховое;

85. Да садилсэ Добрыня за дубовой стол,

Роспечятывал печети фсе тотарьския,

Да читал он ерлык да скоропищатой.

Да написано в ерлыки дак напечатано:

«Подымалса вор-собака да злодей Калин-чяр

90. Он по три года собака, по три месечя

Да на тот на хорош да стольнё Киев-град.

Не доехал он до города до Киёва,

Не доехал он до города ровно за семь вёр(с)т, —

Становиласе собака да край болотинки,

95.