Отвечать я не стал, только внимательно посмотрел на своего подчинённого. Да и что я ему могу ответить. Тридцать - двадцать лет тому назад, как любой советский гражданин, мог спокойно обратиться к любому милиционеру и получить от него помощь и защиту. То уже с начала восьмидесятых доверия к милиции у меня поубавилось. А сейчас я просто им не верю и не доверяю. Допускаю, что и в их рядах есть достаточно порядочных и честных людей, преданных своему делу, но в целом система МВД до такой степени прогнила насквозь, что они не смогут изменить атмосферу равнодушия и продажности. Была надежда, что приток армейских офицеров внесёт свежую струю в органы, но система также равнодушно проглотила, разжевала их и извратила.

Из палатки вышел Разумеев с начальником блок-поста, попрощался и мы поехали дальше.

- Что ты там за проблемы решал, если не секрет?

- Да так…, - Олег явно не хотел распространяться на эту тему, - я тут заодно передал начальнику блок-поста номер тех «Жигулей», поедут через него, задержат и разберутся кто такие.

Увидев мой удивлённый взгляд, Олег продолжил: - Я ему про «Жигули» рассказал, а ВВэшники мне рассказали: как неделю назад танкисты одного полка через чеченскую деревню двигались. Там, как обычно, народ у домов стоял и угрюмо наблюдал за движением танков.

Десант на броне за народом наблюдал, особенно за подростками: эти суки могли и гранату кинуть, и камень. А тут с места срывается беременная женщина и летит к ближайшему танку. Метров пять не добежала до танка и взорвалась, - Разумеев помолчал, а потом с сожалением закончил, - и тех духов нам нужно было сразу прошмонать.

За время моего отсутствия в батареи ничего не произошло, только от командира полка поступил приказ - завтра переместить батарею на новый командный пункт полка, чему мы все обрадовались.

Глава вторая.

Новые Атаги.

На следующий день, в одиннадцать утра, колонна батареи остановилась на площадке перед небольшим, одноэтажным зданием, где располагался штаб полка. Не слезая с БРДМа, огляделся: в четырехстах метрах от нас окраина деревни Новые Атаги, а между нами и деревней засеянное пшеницей поле, где виднелись на позициях ЗСУ.

Справа от колонны стояли старые здания животноводческой фермы, занятые тыловыми подразделениями и отдельными ротами. Слева от нашей колонны, как бы на отшибе, стояло два небольших здания штаба полка и несколько сараев. За ними, в нескольких километрах через поле, виднелись высокие трубы цементного завода, населённый пункт Чири-Юрт, а ещё дальше начинались горы и вход в Аргунское ущелье – «Волчьи ворота». Сзади нас обширные поля и зелёнка, за которой возвышались большие здания птицефабрики и ещё дальше проглядывался районный центр Шали. Я более внимательно поглядел на окраину Новых Атагов и понял, что тем вечером, мы как раз на БРДМе проскочили между деревней и полком, также и когда двигались обратно.

В помещении штаба маялся от безделья оперативный дежурный и сидел начальник разведки штаба артиллерии полка капитан Пальцев, который обрадовался, увидев меня.

- Боря, здорово. – Алексей крепко пожал мне руку.

Я сел за стол напротив его: - Как тут у вас обстановка? Где начальство, чтобы доложить о прибытии?

- Из начальства сейчас здесь никого нет. Командир полка с Богатовым уехали в первый батальон, решать вопрос, куда двигаться батальону дальше. Но мне указали место, куда ты должен поставить батарею. Правда, твой первый взвод ещё некоторое время будет в третьем батальоне, - дальше Алексей Пальцев ознакомил по карте меня с общей обстановкой и передним краем нашего полка, после чего мы вышли из штаба на моё новое место.

Батарея становилась на угол молочно-товарной фермы: второй взвод разворачивался в сторону Чири-Юрта, а третий взвод в сторону Шали. Располагались мы, что меня очень радовало, компактно: фронт второго и третьего взвода составлял двести метров. Мой салон располагался посередине и я мог не только наблюдать за личным составом, но тут же вмешаться в жизнь подразделения, если это потребуется.

Перед батареей в обе стороны тянулись чистые, ровные поля: со стороны второго взвода оно тянулось километра на два и упиралось в глубокий, бетонный арык. За ним в четырёх километрах возвышались трубы и здания цементного завода, занятые боевиками. Слева поле расстилалось на восемьсот метров и пересекалось арыком, по сторонам которого тянулась узкая лента зелёнки, потом опять поле с позициями третьего батальона и расположение учебного танкового полка: с офицерским городком, казармами и парком боевых машин. На поле, прямо перед нами, торчал брошенный комбайн, которого я и определил за ориентир номер один.

За нашей спиной стояли здания, занятые ротой связи, левее и дальше располагалась разведывательная рота, сапёрная рота и на другом конце фермы здания были ещё не заняты, но как мне сказали, там будут располагаться РМО со складами и ремонтная рота. Со стороны Новых Атагов расположение командного пункта прикрывал зенитный дивизион.

Оставив за себя Кирьянова распоряжаться размещением батареи, я сел на БРДМ и направился в первый взвод, который находился на соседнем поле. Проскочили мимо комбайна, который внешне казался целым и исправным, проехали ещё немного по грунтовой дороге до брода. Переправились через мутный, с быстрым течением небольшой арык. Неожиданно для нас он оказался глубоким и мы практически почти переплыли через него, едва касаясь колёсами дна, нас даже снесло на метр течением. Если пройдёт, даже небольшой дождь, то переправить, допустим, подмогу батальону, будет проблематично.

Проехав ещё метров четыреста, мы остановились в расположении первого взвода, где нас встретили с радостью. Я поздоровался со всеми за руку и Алушаев стал раздавать накопившиеся письма, а мы с Жидилёвым отошли в сторону. В принципе, командир взвода подтвердил то, что они подбили танк и БМП боевиков.

- Но, товарищ майор, после тщательного наблюдения мне кажется, что они вообще были без горючего и брошены. Смотрите сами, - Жидилёв стал показывать рукой и рассказывать, а я вскинув бинокль, рассматривал местность и