Джессан пошевелил пальцами.

— Тяжеловато, но смогу. Что с Башэ и Бабушкой?

— Мои люди их ищут. Они найдут их и отведут в безопасное место. Не беспокойся. Как только мы выберемся отсюда, — беспечно произнес Шадамер, словно они заехали сюда на чай с пышками, — мы их заберем.

— А что потом? — спросил Джессан.

До сих пор ему не терпелось поскорее добраться до Нового Виннингэля, освободиться от Камня Владычества и своей ужасной ноши. Теперь вдруг это стало невозможным, или ему так казалось. Джессан начал думать, что всю жизнь обречен нести этот груз.

— Не торопись, — ответил Шадамер. — Сначала один шаг, потом другой. Ты же не можешь идти сразу двумя ногами?

— Все в руках богов, — сказала Дамра.

— Да что вы тоску нагоняете? Дела совсем не так уж плохи, — подбодрил их Шадамер.

Королевские гвардейцы вели пленников по мощеному внутреннему двору. Джессану казалось, что они шагают уже несколько дней. Наконец они все же достигли дворца. Пленников не повели через массивные парадные двери. Эти двери, окованные серебром, открывались лишь по особым случаям. В последний раз двери открывали совсем недавно — всего неделю назад, когда из дворца вынесли гроб с телом короля, и траурная процессия медленно направилась к Храму.

Стражники повернули к одной из многочисленных боковых дверей. Там стража, охранявшая ворота, передала пленников внутренней дворцовой страже. Дворцовая стража учтиво попросила барона Шадамера отдать меч, заявив, что по правилам придворного этикета никому не дозволяется находиться при оружии в присутствии короля.

Шадамер подал стражникам свой меч, предупредив, что это семейная реликвия, некогда принадлежавшая его прадеду, а потому меч ему очень дорог. Стражники пообещали, что с оружием ничего не случится. Офицер спросил барона, готов ли он поклясться богам, что не имеет при себе никакого другого оружия.

— Клясть богов могу в любое время и по любому случаю, — сказал Шадамер.

Командир стражников вспыхнул и заявил, что имел в виду совсем не это.

— А-а, понял, — протянул Шадамер. — Поклясться богам? Так? Извините, что сразу не расслышал. И что вы хотели бы от меня услышать?

Командир уже раскрыл рот, чтобы ответить, когда их прервали. Дворцовая стража вдруг сообразила, они не в состоянии отобрать у Владычицы ее магическое оружие. Разумеется, она отдаст стражникам свой меч, но способности, дарованные богами, отдать невозможно. Правда, говорят, что единственный способ не позволить Вещему применить свою магию — это убить его. Но таких приказов стража не получала.

— Мы принадлежим к Дому Гвайноков и являемся союзниками Божественного, который находился в дружеских отношениях с покойным королем Нового Виннингэля, — заявила Дамра. Шадамер переводил ее слова. — Если со мной или моим мужем что-либо случится, Божественный, который приходится мне достаточно близким родственником, может неправильно это истолковать. Я — Владычица и в свое время поклялась защищать невиновных и беззащитных. Я не нападаю, если только не нападают на меня. Мне никогда и в голову не пришло бы причинить вред королю Нового Виннингэля. В этом я вам клянусь.

— Что касается меня, — сказал Гриффит, также обращаясь к стражникам через Шадамера, — я использую свою магию исключительно для защиты. Все остальное было бы бесчестным.

Командир стражи с уважением поклонился обоим эльфам и подозвал к себе адъютанта.

— Ступай к регенту, — велел он, не желая брать ответственность на себя. — Узнай, как нам быть.

Пока адъютант ходил узнавать, Шадамер успел переговорить со стражниками и узнать последние городские слухи. Эльфы держались отрешенно, их лица оставались бесстрастными. Стражники обыскали Джессана, морщась из-за того, что им приходится дотрагиваться до его засаленной кожаной одежды. Они не стеснялись отпускать грубые замечания по этому поводу, вероятно, считая юношу не только дикарем, но еще и глухонемым. Джессан сильно разозлился из-за такого обращения с ним, и это помогло ему прогнать страх. Костяной нож стражники не нашли, хотя один из гвардейцев и дотронулся до него рукой.

Адъютант вернулся вместе с помощником регента — храмовым магом. Тот заявил, что если дворцовой страже не справиться с этой четверкой, регент сама с ними справится. А если дворцовая стража испугалась двоих эльфов, пусть удвоят число своих гвардейцев. Командир мрачно переглянулся с солдатами и что-то пробормотал сквозь стиснутые зубы.

А меч и сутана не больно-то жалуют друг друга, с интересом отметил про себя Шадамер.

— Прекрасно, — сдержанно произнес командир стражи. — Тогда все четверо переходят под вашу ответственность.

Помощник регента пошел впереди. Пленники следовали за ним, сопровождаемые четырьмя гвардейцами дворцовой стражи. Командир мог бы послать и больше, но он чувствовал, что слова мага задели честь его солдат.

Пятнадцать лет Шадамер не бывал в королевском дворце. В детстве он часто приезжал сюда с родителями, которые уходили на какой-нибудь прием, а его оставляли играть. Шадамер помнил расположение дворцовых помещений и коридоров так, словно был здесь только вчера. Но кое-что изменилось. На стенах висели новые шпалеры, новые доспехи заняли место прежних, успевших порядком проржаветь. Однако уродливая статуя короля Хегемона по-прежнему стояла все в той же нише. И громадная фарфоровая ваза, куда он однажды залез, играя в прятки, все так же красовалась в углу.

Шадамер заметил и другие перемены. Поначалу он не мог сообразить, что именно стало другим, но потом понял. Раньше во дворце было достаточно людно: то и дело попадались утонченные придворные и напыщенные чиновники, крючкотворство которых забивало артерии государства и вынуждало сердце империи стучать с перебоями. Нынче же в залах дворца было пусто.

— Тихо, как в Храме, — произнес вслух удивленный Шадамер. До него вдруг дошел смысл этого сравнения. — Черт меня побери! Да это же и есть Храм!

Когда-то в этих просторных мраморных залах звенел смех, слышался собачий лай. Стража могла запросто подбрасывать монеты, играя в какую-нибудь азартную игру. Теперь здесь поселилась тишина. Единственными звуками был негромкий шелест шерстяных сутан, касавшихся пола, да мягкое шуршание кожаных туфель. Голоса, которые тоже звучали приглушенно, говорили преимущественно о божественных предметах.

Шадамера пробрала дрожь, охватив все его тело от спины до корней волос. С какой легкостью врикиль, принявший обличье Верховного Мага, сумел населить дворец приверженцами Пустоты! Мысль эта испугала барона.

Шадамер был не в состоянии определить, действительно ли перед ним настоящие маги. Сколько бы раз Алиса ни пыталась объяснять ему различия в одеянии тех или иных орденов, для него все они выглядели одинаково. Жаль, что Алисы не было рядом. Она-то прекрасно разбиралась в магии Пустоты, хотя и не любила это занятие. Возможно, Алиса, вглядевшись хотя бы вон в того молодого мага с елейным лицом, почуяла бы под его сутаной прыщи и язвы, оставляемые магией Пустоты.