Уклонившись от очередного выпада, Володя рванулся вперед. Игранд радостно оскалился и полоснул перед собой кинжалом… Володя закрылся левой рукой — ее тут же обожгла боль, — и сделал выпад, почувствовав слабое сопротивление… Улыбка на лице Игранда застыла, медленно угасла, и он, уже мертвый, сполз с меча на траву. Володя, чтобы совсем не упасть, вынужден был опуститься на колено и упереть правый меч в землю… Его недосмотр… Он скосил глаза — порез не опасный, но болезненный… Выпустив меч из руки, Володя сорвал с пояса шприц-тюбик с антишоковым средством и вколол его себе прямо через штанину. Отбросил пустой тюбик и медленно встал. К нему уже бежали… К лежащему на земле Игранду подошел герцог Нарский, наклонился над ним.

— Победа за вами, милорд, — сказал он Володе.

Тот нашел в себе силы кивнуть:

— Мы с вами еще встретимся, ваше сиятельство, когда мне окажут помощь.

— Конечно.

Подбежавший Арвид наложил Володе жгут и достал из аптечки склянки с перекисью водорода и йодом. Закончив с бинтами, Арвид подозвал двух первых попавшихся людей и велел отвести милорда в лагерь. Попались Танзани и Лигур. Переглянувшись, они с двух сторон ухватили Володю и помогли ему идти. Хотя князь и держался на ногах относительно уверенно, но от помощи не отказался.

В своем шатре он приказал оставить его с Арвидом наедине и попросил не беспокоить.

— Надо будет швы наложить, — сказал он. — Помоги.

Арвид согласно кивнул.

— Будет больно, милорд.

— Не будет. Дай аптечку. Я предвидел что-то подобное, так что все приготовил.

Действовать одной рукой было не очень удобно, но с помощью Арвида Володе удалось заправить шприц новокаином и сделать несколько уколов вокруг раны, с которой Арвид снял бинты.

— Ну вот, сейчас обезболивание начнет действовать и можно будет рану почистить, — сказал Володя. — Пока же достань иголку и нитку.

Арвид быстро выложил на стол все необходимое и, уже просвещенный по поводу соблюдения чистоты, предварительно протер руки спиртом, а потом уже стал вдевать нитки в хирургическую иглу. Окунул в спирт, другой рукой еще раз обработал рану перекисью водорода и йодом, после чего стал зашивать.

— Это ваше обезболивающее — хорошая вещь. Сколько бы жизней оно могло спасти… Ведь основная причина смерти даже не раны, а болевой шок во время операции.

— Мы уже обсуждали это. Потому и знахарку искали. И потом, обезболивающее обезболивающим, но надо подумать и над антишоковым средством для солдат. Видел же, как я себе в ногу вколол. Из-за него и сознание не потерял. Вот о чем думать надо. И как его на поле боя применять.

Володя поднялся и чуть пошевелил пальцами левой руки, покоящейся на перевязи.

— Уже побаливать начинает. Действие новокаина заканчивается. Отдохнуть бы надо, но придется сначала все дела закончить. Меня еще герцог ждет.

Послов короля Октона оставили в неведении относительно происходящих событий до последнего. После того, как они отдохнули, Танзани снова начал с ними переговоры относительно условий соглашения, торгуясь за каждый пункт, как на базаре. Послы же, не зная, что с герцогом Нарским уже заключен договор о мире, спешили, как могли, чтобы предотвратить голод среди осажденных войск, и требовали доступа к нему. Танзани понимающе кивал, но пропускать послов отказывался, пока не будет заключено хотя бы предварительное соглашение.

— А то что вы будете предлагать герцогу?

Послы понимали, что где-то их дурят, но придраться не могли: вежливое до тошноты обращение, любой каприз удовлетворяется немедленно, кроме встречи с герцогом. Когда же встреча состоялась, уже были заключены все предварительные соглашения. Какие бы ни были у послов секретные распоряжения короля, но изменить уже заключенные договоренности они не могли. Впрочем, после разговора с герцогом Нарским не очень и хотели.

Последняя встреча после того, как были выполнены все условия договора, состоялась в шатре Володи. Он принимал послов Октона, герцога Нарского и еще нескольких знатных господ Корвии. Для остальных гостей был накрыт большой стол на поляне. Несколько телег с припасами отправили в лагерь корвийцев. Бывшие вражеские солдаты, вполне довольные соглашением, пировали вовсю — вряд ли они надеялись отделаться так легко. Сам князь в основном тихонько сидел в сторонке, потягивая разбавленное вино, чтобы немного заглушить боль в раненой руке.

— Спасибо.

— За что? — Володя поднял голову и посмотрел на подошедшего Раймонда.

— За то, что не включил меня в число мятежников.

— Так ведь ты и не был мятежником. Ты служил своему королю.

Раймонд вздохнул, пододвинул к себе походный раскладной стул и сел рядом.

— Ты опасный противник. Ты ведь понимаешь, что я сразу отсюда отправлюсь к его величеству Эриху. Полагаю, что скоро вы с ним обязательно встретитесь.

— Мне бы хотелось этого избежать… но я понимаю, о чем ты. Я герцог Локхера, а он ведет с ним войну.

— Да. И тебе было бы лучше не отпускать меня.

— Кто знает… Если есть возможность избежать лишних жертв, даже если это как-то вредит тебе…

— Думаешь, лучше их избежать?

— Раймонд, поверь, я не наивный и восторженный юноша, бредящий рыцарством, подвигами и тому подобным, о чем любят петь менестрели. Я до жути прагматичен и циничен. Жизнь, знаешь ли, научила. Попробуй поразмышлять. Может, в том, что я не выставил никаких условий относительно тебя, был какой-то расчет?

— И какой? — Раймонд с интересом посмотрел на Володю.

— Ну, например, готовлю себе заступника на той стороне в случае проигрыша Локхера.

Тир погладил подбородок

— Думаю, это хорошее вложение капитала.

— Да? Хм… не думал, что ты воспримешь всерьез мои слова.

— Да нет, я правильно понял. Но жаль, что ты шутил. И жаль, что ты прибыл в Локхер, а не в Родезию. Полагаю, Эрих нашел бы лучшее применение твоим талантам, чем Артон.

— Не думаю, что так. Все великие состояния и карьеры делаются только в момент потрясений. Кто я такой для Эриха? В лучшем случае чужак, который может быть полезен. Полагаешь, Эрих сделал бы меня герцогом?

— Вряд ли.

— И как бы он обо мне узнал? Скорее всего, в Родезии я тихонько поселился бы где-нибудь в стороне от городов и жил бы себе, никому не нужный и ни от кого не зависящий…

В голосе князя послышались такие мечтательные нотки, что Раймонд даже удивленно вскинулся, пытаясь понять, насколько князь серьезен.

— И тебе бы такая жизнь понравилась?

— Не знаю, Раймонд… Я никогда такой жизнью не жил… хотя всегда о ней мечтал. Именно о такой. Уютный домик, вокруг тишина, и никаких тебе волнений и тревог. Вопрос спорный и праздный.