- Так прав я или нет? - тихо говорит он, заставляя Диану смотреть ему в глаза.

Теперь уже она отпихивает его.

- Даже если и прав, то что с того? - спрашивает она холодным тоном. Но холод не может скрыть дрожь в голосе. Диана понимает, что он все знает, и врать или оправдываться - бесполезно.

- Значит, ты все-таки подтверждаешь, что Санни Ховард пела вместо тебя? - улыбается Дастин. И в этой его страшной улыбке гнев. - Вместо тебя пела на вилле твоих родителей, вместо тебя записывала альбом, вместо тебя вживую выступала на сегодняшнем концерте... Все делала вместо тебя. А ты просто открывала рот под фонограмму, кривлялась в клипах и раздавала интервью.

На лице Дианы появляется отвращение, она не в силах его скрыть. Но Дастин не понимает, к кому Мунлайт чувствует это отвращение - к нему, к Санни?

- А ты неплохо устроилась. Одного я не понимаю, для чего тебе это все? Ты так хотела славы? Так хотела стать популярной? Интересно было поиграть в знаменитость? Ну как, поиграла? Что чувствуешь? Приятно, да, когда люди так тобой восхищаются? Хочется еще и еще, верно? Говорят, известность - высший сорт зависимости. От этого не так просто отказаться, если однажды ты понимаешь, каково это, быть объектом поклонения сотен тысяч людей. Но ты ведь не думала о цене за это? Ты ведь никогда не думаешь о цене. Ты привыкла получать желаемое быстро, без промедления. - Голос Дастина становится все громче и громче, все больше набирает силу и ярость. И Диана смотрит на него блестящими болезненными глазами - лед в них начинает плавиться под жаром огня Дастина.

- Ты решила поиграть в знаменитую девочку за счет Ховард и ее таланта. Она согласилась - ей некуда было деваться. Ее загнали в угол. Ее вынудили. Но ведь для тебя это нормально, да? Ты привыкла так решать вопросы, детка? Так, как и вся твоя семья?

- Ей заплатили за это! - выкрикивает вдруг Диана. - Заплатили огромные деньги, если ты не в курсе, защитник убогих!

Она смеется и откидывает назад белые волосы. Слова Дастина задели ее за живое.

- Ты думаешь, я бегала за ней и умоляла продать голос? Думаешь, я просила ее об этом? Думаешь, я бы не прожила без ее таланта? Нет, Дастин. Она сама пришла. И сама попросила об этом. Сама. Чувствуешь разницу? Ах, нет, конечно, ты не чувствуешь. Ты уже решил для себя, что я - это тьма, а она - это свет. Так ведь удобно, правда? Мыслить лишь двумя категориями, двумя крайностями. Не думая о причинах и не рассматривая последствия. И тебе плевать, что между нами был заключен договор, и никто - слышишь меня, никто! - не принуждал Ховард подписывать договор. Никто! Это ее выбор!

- Правда? - зло усмехается Дастин. От звонкого голоса Дианы звенит в голове. - Значит, это ты - хорошая, а она плохая? У тебя талант все перевернуть с ног на голову. Твой единственный талант, - подчеркивает он.

- Знаешь что, Дастин? Иди в задницу! - шипит Диана. - Ты бегаешь вокруг Ховард с воплями о том, какая она несчастная, строишь из себя героя без маски, пытаясь ее защитить, но ты не понимаешь самого главного. Ты не понимаешь, что она плевать хотела на свой талант! Ей нужны были деньги. Она променяла свой голос на мои деньги. Добровольно. Деньги стояли у нее на первом месте. И если раньше я не любила ее, но уважала, то теперь презираю, - говорит, тяжело дыша от ярости Диана. Дастин молча слушает ее.

- У этой стервы было все. Все, о чем я мечтала! Да, представь себе, Дастин, у таких, как я, не всегда есть то, чего мы хотим. Но зачем вставать на мое место, правда? Я ведь этого не достойна! - В голосе Дианы проскальзывает ломкая хрупкая боль. - Друзья, свобода, музыка - у Ховард было все. Все, чего не было у меня. Я видела ее издалека и отчаянно завидовала. Ховард училась в школе музыки, занималась музыкой, дружила с музыкантами. Ее жизнь была музыкой. А когда я попыталась петь в группе, мой дорогой папочка узнал об этом и пригрозил, что в наказание мне он испортит жизнь моим друзьям. - Диана смеется, запрокинув голову вверх. - Забавно, да? Чтобы он не сделал этого, мне пришлось отказаться от них. Ради друзей. Они были для меня светом, но я предала этот свет. Когда мы изучали Евангелие, я всегда думала, что Петру, должно быть, было тяжело, когда он отрекался от своего Учителя. А потом сама отреклась от тех, кого любила. Но ведь тебе все равно, Дастин. Больно может быть только вам. А мое сердце выковано из железа и покрыто тонким слоем льда. Я бездушная стерва, мечтающая о славе.

Дастин все так же молчит - слушает ее. Его ярость не отступает, но сегодня он терпелив. Если Диана хочет выговориться, он выслушает ее, сделает ей такой подарок.

- Мой отец... Он никогда меня не бил, но я до сих пор боюсь его до дрожи в коленках. Боюсь и ненавижу. Такие, как ты, думают, что быть дочерью Мунлайта - это благословение небес. Но на самом деле это - проклятье, - голос Дианы опускается почти до шепота. - И я проклята с самого рождения.

- Тебе было больно, - говорит Дастин. - Я знаю, что тебе было больно. Но не стоит так жалеть себя, Диана. У каждого своя боль. У каждого свои пробоины в сердце. Ты не одинока в этом. Хватит. Себя. Жалеть! - повторяет он громче. - Думаешь, Санни не было больно, когда ее родные умирали? Думаешь, ей не было больно, когда она пыталась найти деньги, чтобы спасти их? Думаешь, ей не было больно, когда она согласилась на ваше предложение отдать голос взамен спасения ее тети и маленького брата? Или у таких, как Санни Ховард, не может быть проблем? - спрашивает он со злой усмешкой.

Замерший на двери взгляд Дианы резко перемещается на лицо Дастина.

- Что?.. - шепчет она в растерянности. - О чем ты?

- Когда Санни бросила все: друзей, любовь, музыку, без которой не могла жить, - она не чувствовала боли, так? Потому что всю боль на свете забрала себе ты? Приди в себя! - кричит Дастин. - Санни отдала свой голос, чтобы спасти своих близких! Отдала все, что имела, чтобы ты могла блистать на сцене!

- О чем ты говоришь?.. - В каком-то отчаянии спрашивает Диана. Ее руки бессильно опускаются. - О чем ты говоришь?

- А ты хорошая актриса, - замечает Дастин. - Неплохо разыгрываешь удивление. Может быть, тебе нужно было попробовать не петь, а сниматься?

- Я не знала. Не знала, клянусь тебе. Или... - Она смотрит на него так пронзительно, что Дастину становится не по себе. - Или ты мне лжешь?

Теперь наступает его очередь смеяться.

- Ты говорила мне когда-то, что презираешь двуличность. И я думал, что ты не такая, как все остальные. Думал, что ты - нежная, хрупкая, понимающая. Ангел. Но нет, Диана, ты - истинная дочь своего отца. Я безумно разочарован в тебе. Горько осознавать, что ты оказалась такой.

- Убирайся, - велит ему Диана. По ее лицу текут первые слезы. - Проваливай.

- С удовольствием. Я всего лишь хотел сказать, что упиваться своей популярностью тебе осталось не долго, - криво улыбается Дастин. - Я сделаю все, чтобы люди узнали правду. Я сумею обойти тот договор, который вы заключили с Санни. И деньги тебе не помогут.