стране, где утверждали, что вылечат меня. Да, агент Пендергаст: я стал пациентом главного корпуса Кингз-Парка. Выходит, что одним из последних. И здесь, в конце концов, я выздоровел. Но не благодаря тому, что они что-то сделали, а благодаря моим собственным внутренним ресурсам.

— Кингз-Парк был известен своей электроконвульсивной терапией.

— Действительно, так и было — и именно поэтому, в конце концов, он был закрыт. Но шоковая терапия и остальные, еще худшие методы были прерогативой буйных сумасшедших — неисправимых и отъявленных преступников. Я, к счастью, избежал этой участи.

— И, как я понимаю, сами себя вылечили.

— Ваш саркастический тон неприятен, но да, действительно, я это сделал. Однажды я понял, что у меня есть очень важная цель, которую надо достичь: месть. Возможно, что это — самая сильная человеческая мотивация. Поэтому я взял себя в руки, воспрянул духом и убедил легковерных врачей, что они излечили меня. Я вернулся к жизни. Я вырос, пошел в старшую школу и, наконец, сделал то, что так давно собирался сделать — отомстил отцу Ансельму. Смерть стала бы для этого человека слишком легким избавлением: моя цель заключалась в том, чтобы остаток своей жизни он провел в страданиях и боли. Затем я поступил в Стэнфорд, окончил его с отличием, основал «ДиджиФлуд», заработал миллиарды долларов, перетрахал кучу красивых женщин, попутешествовал по миру, пожил жизнью, полной невообразимой роскоши и удовольствий — короче говоря, я сделал все, что привыкли делать богачи, вроде меня.

— Конечно же, — сухо сказал Пендергаст.

— В любом случае, как итог, вскоре после моей выписки, Кингз-Парк был распущен, заброшен и оставлен гнить.

— Получается, для вас все сложилось просто прекрасно, к тому же сейчас он станет местом последней охоты.

— Я вижу, вы уже прониклись ее духом. Разумеется, вы понимаете, как этот опыт расставит для меня все по своим местам. Хочу уточнить, что я едва знаю то здание: только одну единственную комнату, где меня лечили и круглосуточно держали в изоляции. И еще комнату терапии, где я рассказывал своему врачу кучу лжи, в которую он верил и тщательно ее записывал. Я так же незнаком с этим местом, как и вы — там у меня не будет никакого преимущества.

Озмиан положил «Лес Баер» на стол вместе с дополнительным магазином, и одновременно опустил детонатор в карман. Рядом с пистолетом он положил часы, фонарик и нож с фиксированным лезвием.

— Ваша экипировка, — сказал он и поднялся. — Ну что ж, агент Пендергаст. Начнем?

53

Ночь была тихой, без единого дуновения ветра. Полная луна едва виднелась над башнями Здания 93, бросая на пейзаж костно-белый свет. Одетый в камуфляж и мягкие туфли, которые Озмиан выдал ему, агент Пендергаст остановился за дверью Здания 44. Облачка пара от его дыхания, дрейфовали по ночному воздуху. Здание 93, большим черным клином выделяющееся на фоне лунного неба, располагалось от него примерно в сотне ярдов и было окружено дырявым проволочным заграждением. Между ним и забором лежала полоса открытой земли, покрытая тонким слоем хрустящего снега с россыпью мертвых деревьев и полыми пнями. Справа возвышался холм, заросший кустарниковыми сорняками.

Видеть Лонгстрита, обезглавленного настолько жестоким способом… видеть д’Агосту насколько сильно избитого и связанного, словно свинья на убой… осознавать, как легко Озмиан обвел его вокруг пальца — трагичность всего этого навалилась на Пендергаста, угрожая лишить его разума и раздавить горем, яростью и самобичеванием. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и мысленно сконцентрировался, постаравшись отбросить все отвлекающие факторы. Прошла минута — драгоценная минута, но он знал, что, если не восстановит свое внимание и равновесие, то наверняка проиграет.

Шестьдесят секунд спустя он открыл глаза. Ночь оставалась холодной и беззвучной, лунный свет был чистым, как вода. Теперь он начал мысленно анализировать различные возможности, прокручивать варианты своих действий, определять, какие среди всего разнообразного множества следует рассматривать в дальнейшем, а какие сразу отбросить.

Он пришел к заключению, что лучший вариант, чем просто направиться прямиком к Зданию 93 — это немедленно перейти в наступление. Он сильно ударит Озмиана, как только тот выйдет из Здания 44. Двигаясь по мерзлой земле с кошачьей быстротой, стараясь не оставлять следов, он обошел здание вокруг, совершая быструю разведку. Это было двухэтажное строение из кирпича — полуразрушенное, но все еще крепкое, с крутой скатной крышей. Окна обоих этажей были забиты фанерой и жестянкой и запечатаны настолько тщательно, что изнутри даже не просачивался свет. Ни одно из них не могло послужить выходом.

Когда он повернул за угол и оказался у задней стены здания, то увидел дверь черного входа. Он осторожно повернул ее ручку и обнаружил, что она заперта, а затем провел пальцем по выступающим петлям и поднес его к носу. Свежее масло. Дальнейшее исследование так же показало, что петли были недавно очищены и смазаны.

Завершив разведку, Пендергаст понял, что у Здания 44 есть только два выхода — передняя и задняя двери. Крыша оказалась слишком крутой и позволяла исключить любую возможность побега через нее. Здание было идеальным местом для засады.

Возможно, даже слишком идеальным: оно производило впечатление хорошо инсценированной ловушки. Фактически, продолжал размышлять он, это и была ловушка: Озмиан ожидал, что агент затаится и нападет на него в тот самый момент, когда он выйдет из Здания 44.

Ловушка или нет, но даже если он решит выбрать наугад один из выходов, у него все еще оставался пятидесятипроцентный шанс нарваться на Озмиана. Предвидя стратегию магната, он мог бы увеличить свои шансы на успех.

Пендергаст стал рассуждать логически. Поскольку Озмиан заранее подготовил заднюю дверь, значит, он спланировал, что она станет его точкой выхода, в то время как Пендергаст будет следить только за передней погрузочной дверью. Учитывая подобные дедуктивные выводы, Пендергасту пришлось сделать ставку на заднюю дверь.

Но эта логика, какой бы сложной она не казалась, все еще была слишком простой. Если Озмиан действительно достаточно умный человек, то он будет ожидать, что, когда Пендергаст обнаружит заднюю дверь, обнаружит недавно смазанные петли, то сделает ставку на эту точку выхода.

Поэтому Озмиан выйдет в переднюю дверь. Это являлось ярким примером применения реверсивной психологии. Эта тщательно подготовленная и смазанная задняя дверь была отвлекающим маневром, подставой, созданной для того, чтобы заманить Пендергаста в это инсценированное место засады.

Четыре минуты, — подал сигнал обратный отсчет в его голове.

Пендергаст снова отправился к фасаду здания — теперь почти на все сто уверенный, что Озмиан выйдет именно этим путем. Осматривая замерзший пейзаж, он увидел отличное прикрытие: сухой