Дверь распахнулась перед ними…

И захлопнулась.

– Не так быстро, упырь, – спокойно произнес Паук в неожиданно наступившей тишине. – Или ты считаешь, что мы достаточно развлеклись?

Маркус не обернулся.

Дверь разлетелась в щепы. А зал взорвался за спиной. Все, что еще не сгнило – дерево и металл, пластик и стекло, бетон, ткань и бумага – все разлетелось на клочки, осколки, острые щепки. И обрушилось на Паука.

Разорвать, пробить, задушить. Уничтожить!!!

Пули не взяли его, но это – не пули, это гнев и страх лорда Маркуса Инблакки, его разрушительная, неудержимая сила.

Ему не нужно было смотреть, чтобы понять: удары не достигли цели. Что бы там ни сделал Паук, Маркуса это уже не волновало. Лорд Ведиуса рассыпался стаей летучих мышей, тысячами пауков разбежался во все стороны, струйкой тумана потек в коридор. Паук, восхитительнейший из демонов, неужели ты думал, что сможешь поймать настоящего вампира?

– Гэбо, бохт[85]Маркус, – печально сказал Паук, вкладывая меч в ножны, – настоящий вампир – это я.

Лорел стояла в дверном проеме, вытряхивая из волос бетонную крошку. Убегать она не собиралась. Умереть – не боялась. И еще она знала, что Паук соврал. Он не был вампиром, он не мог быть вампиром, потому что о вампирах Лорел знала все. Вообще все. Даже то, о чем неизвестно было Маркусу и остальным лордам.

Паук не вписывался в рамки.

И демоном он тоже не был, демонов не бывает.

А еще он не был магом, потому что магия – выдумки.

И все же, он был.

Он смерил ее равнодушным взглядом, потом оглядел еще раз, уже с большим интересом. И это Лорел понравилось, это доказывало, что хоть в чем-то Паук – нормальный, поскольку причиной интереса стала ее грудь, обтянутая эластичной черной безрукавкой, и ее бедра, обтянутые блестящими кожаными штанами.

– Уходите, леди, – сказал Паук.

И отвернулся.

Длинные пальцы с черными ногтями слегка шевельнулись, формируя из воздуха, как из глины лорда Маркуса. Бедного Маркуса, который так и не смог убежать, даже развоплотившись.

…Весь бой занял от силы три минуты, так что ту часть обещания, где было «недолго», Альгирдас по-прежнему выполнял. Здесь Орнольфу придраться будет не к чему. Вот насчет «осторожно», увы, все прошло не так гладко. Можно было бы вести себя гораздо аккуратнее, просто взять и убить всех, не ввязываясь в драку. Но слуги Маркуса накинулись на него… не то, чтобы слишком неожиданно… ох, ладно, это действительно было слишком. Но кто же знал, что столько старых, по-настоящему старых упырей, могут служить одному хозяину? А Альгирдас, начав бой, уже не мог остановиться и сосредоточиться на том, чтобы каждому вражине досталось по своей смертельной ниточке. Где уж там! Он едва успевал перехватывать их магию, пока не сожгли, не изуродовали, не разорвали на куски, не… маллэт! – у них богатый арсенал заклятий, у этих мертвяков, не каждый маг может себе такой позволить. Если бы не зачарованный клинок, кто знает, как бы все обернулось.

В общем, Орнольф разозлится, и будет прав.

Как обычно.

Женщина, кстати, красивая, хоть и смертная. Жалко ее убивать, да и не за что, вроде… Красивая. Странно. Смертные не бывают такими, чтобы без изъянов, во всяком случае, без изъянов, которые бросаются в глаза. А от этой и пахнет приятно, и пятна крови на одежде расположились очень живописно, и волосы растрепались так, что только подчеркивают миловидность бледного личика.

«Отставить баб, Паук! – мысленно одернул себя Альгирдас. – Это тебе не суккуб!»

Все верно, сейчас нужно побеседовать с Маркусом, пока он окончательно не утек и не разбежался.

Захватить паутиной всех тварей, спеленать липким полотном струйки тумана, сжать, измять, придать форму – после такого боя это не работа, забава. Кое-как, на скорую руку слепив для Маркуса подобие человеческого облика, Альгирдас закрыл глаза и запустил в разум упыря ищущие, жадные ниточки.

Надо же, а мразь-то считает себя одушевленным созданием! Бывает ведь…

Он искал. Ниточки, нити, узлы, невод, раскидывающийся все шире бредень – основа, поверх которой постепенно ткется некрасивый, яркий гобелен. Люди. Мертвые, мертвые, мертвые – так много, что хочется прямо сейчас раздавить в ладонях то, что решено считать головой Маркуса. Живые… то есть, не-мертвые, создания лорда, их еще немало, оказывается. Уничтожить! Вот так. Эта пыль гораздо лучше, чем тела с противоестественным подобием жизни. А это кто? Лорды. Подобные Маркусу, равные ему, не все настолько стары, не все так могущественны, но все связаны между собой взаимной неприязнью, подозрениями, вынужденным нейтралитетом, хрупким, неустойчивым миром.

Уничтожить!

Ха!

Но где же создатель? Или создатель создателя, или кто там в начале цепочки? Ведь не Маркус же прародитель всех здешних упырей! Не дорос он до того, чтобы назвать себя Сенасом, сиречь – Первым. Нет, не дорос. Равного себе Паук узнал бы сразу. Маркус равным не был…

Стоп. А это что?

Не прерывая контакта с безвольным подобием лорда, Альгирдас медленно начал разворачиваться к оставшейся за спиной рыжеволосой красавице.

Он не успел.

За спиной грохнуло, и страшной силы удар заставил Паука перелететь через уродливую груду плоти. Упав на плечо, он перекатился по грязному полу, вскочил на ноги, лицом к Лорел. Только для того, чтобы увидеть нацеленный в него ствол какого-то кошмарного оружия. Нечто в таком роде Орнольф подвешивал на ездовых демонов.

Она что, выстрелила в него изэтого ?!

Альгирдас машинально потер затылок и покосился на изрядную дыру в стене под потолком. Паутинный кокон, вообще-то, даже от пуль не защищал, не то, что от снарядов или гранат, или чем там стреляют такие страшные штуки. Выстрел прошел вскользь, и это можно считать бешеной удачей.

– Вы спятили, леди? – аккуратно поинтересовался Альгирдас, не зная, заряжена ли страшная штука, но предполагая на всякий случай самое худшее. – Зачем вы это сделали?

– Дерьмо! – ответила леди. – Предполагалось, что это тебя вырубит.

– Вырубают лес, – наставительно сообщил Паук, – а это могло меня убить.

– Правда? – удивилась красавица, опуская оружие. – Ну, извини. Так далеко мои планы не заходили. Я, видишь ли, просто хотела, чтобы ты отключился на минутку.

– Но зачем?

– Чтобы поцеловать, пока ты снова на что-нибудь не отвлекся. – Ее прямота почти обескураживала. – Ты очень красивый, знаешь ли. Но такой занятой…

Она совершенно определенно была смертной. Не фейри, не демоном – просто человеком, просто магом. И все же именно к ней сходились ниточки от Маркуса и от всех других лордов. Эта женщина, Лорел, была в центре паутины. А еще она была настоящей красавицей.