До победных залпов орудийные расчеты лежали, притаившись, чуть ли не в воде целых 25 минут, явственно ощущая, что судно тонет. Но паники не возникло. Никто не тронулся с места. Радиограмму с призывом о помощи отправили лишь в тот момент, когда вражеская подводная лодка ушла под воду. Только тогда команда взялась за спасение своего развороченного судна. К счастью, когда заработала радиостанция, невдалеке от места происшествия оказались миноносец и тральщик. Они взяли Q-5 на буксир, и на следующий вечер, 18 февраля 1917 года, изрядно потрепанный победитель был благополучно доставлен в порт.

Искусно замаскированный под вооруженный торговый пароход «Паргаст» с фальшивой пушкой на корме, который был торпедирован без предупреждения 7 июня 1917 года, еще один пример поединка «судна-ловушки» с подводной лодкой. Котельная, машинное отделение и трюм номер 5 были сразу же залиты водой. Спасательная лодка штирборта разлетелась в щепки.

Команда «паникеров» во главе с лейтенантом Френсисом Хирфордом приготовилась покинуть судно. Хирфорд прихватил с собой даже чучело попугая, которого он любовно «спасал». Как бравый капитан торгового судна, он демонстративно собирался покинуть корабль последним, не считая незадачливых кочегаров, выбравшихся на палубу в последний момент. После разыгранной пантомимы с попыткой зарядить орудие фальшивая пушка была оставлена без единого выстрела. Когда лодки с «паникерской» командой отплыли от борта, перископ подводной лодки стал виден на расстоянии 400 ярдов. Затем она погрузилась, а вскоре после этого перископ появился прямо за кормой. Хирфорд, заманивая субмарину, приказал экипажу обогнуть корму. Подводная лодка UC-29 (типа минных заградителей), поднявшись на поверхность, последовала за спасательной шлюпкой.

Видя, что субмарина еще не подошла достаточно близко, чтобы ее могли достать орудия «Паргаста», Хирфорд, презирая опасность, продолжал заманивать в ловушку врага, находившегося уже в 50 ярдах. В этот момент «судно-ловушка» открыло огонь из всех орудий; и подводная лодка с брызжущим по бортам маслом и высыпавшимся из боевой рубки экипажем с тяжелым креном медленно поползла прочь.

Огонь прекратился только тогда, когда экипаж субмарины поднял руки, демонстрируя желание сдаться. Но лодка начала удаляться, ускоряя ход, явно пытаясь ускользнуть в тумане. Стрельба возобновилась и не прекращалась до тех пор, пока подводный рейдер не затонул вместе с одним матросом, уцепившимся за нос лодки. После одержанной тяжелой победы британским катерам удалось в конце концов разыскать в воде двух немцев, которые и были взяты в плен. Американские миноносцы, вовремя прибывшие в зону боевых действий, спасли «Паргаст» от потопления. За исключительное мужество весь экипаж «судна-ловушки» был награжден Крестами Виктории за доблесть.

Борьба против немецких подводных лодок — это не только героическая и непреходящая глава полной драматизма и героизма военно-морской истории, но также важнейшая часть боевых действий секретных служб во время Первой мировой войны. Как и другие эффективные инструменты неожиданности и потенциальной победы — танки, — «корабли-ловушки» были использованы достаточно рано. Они нанесли поражение немецким противникам, когда те могли сокрушить совершенно неподготовленного соперника.

За 51 месяц войны было уничтожено всего 200 германских подводных лодок, из них англичане записали на свой счет 145. Но в охоте на подводные лодки приняло участие свыше 5000 английских вспомогательных судов, снабженных многими милями сетей, тысячами мин, орудий, глубинных бомб и снарядов; действовала целая система конвоирования, применялись самолеты, морская разведка, всевозможные ловушки и тому подобное, чтобы уничтожить 145 подводных противников!

В составе военно-морского флота числилось около 180 «судов-ловушек». Поначалу, однако, использовалась только небольшая их часть, а в массовом масштабе они стали применяться лишь после того, как тайна этих судов была раскрыта. Известно, однако, что в период между июлем 1915 и ноябрем 1918 годов они уничтожили 11 германских подводных лодок, т. е. более 7 процентов общего числа потоплений. Кроме того, не менее 60 подводных лодок были серьезно повреждены и надолго выведены из строя. Еще более важное значение имел подрыв боевого духа экипажей подводных лодок. Уже одно пребывание в подводной лодке в зоне военных действий требовало огромного напряжения нервов; но когда любое безобидное с виду торговое судно или парусник могли внезапно превратиться в боевой корабль, вооруженный орудиями и торпедным аппаратом, германских моряков, многие месяцы «охотившихся» в полной безопасности, охватывал смертельный страх преследуемой жертвы.

На каждую возможность перехитрить противника на море приходится добрых три десятка случаев на суше. И многие из этих уловок, этих хитрых трюков и способов коммуникации, хоть временами и нарушают гражданскую этику, заслуживают внимания как примеры боевой находчивости. Они вынуждены быть аморальными и зачастую жестокими — но вряд ли более жестокими, чем волны ядовитого газа, разрывы шрапнели в школьном дворе или авиационные бомбы, обрушившиеся на беззащитный город.

Военные хитрости, ради которых приходится рисковать своей жизнью, чтобы добиться успеха и сохранить хоть какую-то степень безопасности, должны выглядеть естественными и очень простыми. Рассказывают, что в районе Вогез один разведчик сигнализировал своему товарищу, находившемуся на некотором расстоянии, с помощью отполированной поверхности лопаты, которую использовал как гелиограф. Некий призванный на службу канадский художник, находясь в резервной зоне фронта во Фландрии, сел в укромном местечке и, решив отвлечься от военной обстановки, принялся делать зарисовки в своем блокноте. Неожиданно он заметил, что старинная мельница, которую он рисовал, начала поворачивать крылья против ветра. Он известил об этом контрразведку, и ее агенты ночью нагрянули на мельницу, где обнаружили механизм, предназначенный для управления мельницей как сигнальным устройством. Однако шпион, передававший сигналы, успел скрыться.

Довольно жестокий инцидент, имеющий некоторое сходство с хитрой уловкой для передачи сигналов шпионом во Фландрии, случился при отступлении русских под Лембергом. Арьергард русской кавалерии схватил мельника и привязал его к одному из крыльев высокой ветряной мельницы. Крылья мельницы повернули так, чтобы жертва свисала вниз головой с самой высокой точки крыла. Когда гусары, преследовавшие русских, въехали на мельничный двор, они обнаружили своего злосчастного соотечественника подвешенным кверху ногами и поспешили его освободить, повернув крылья мельницы так, чтобы мельник приблизился к земле. Как только лопасти повернулись, российские артиллеристы, наблюдавшие издалека за мельницей, получили сигнал, что их противники прибыли в данную точку. Последовавший затем артобстрел сразил намертво или ранил большинство кавалеристов, которые спасли мельника.

Хитрости секретных служб во время военных конфликтов, будь то Восток или Запад, не всегда бывали грубыми и жестокими.