и монастырь в Париже", а через несколько дней уже обсуждалось, какой ответ следует дать Дофину. Вскоре на улицах Парижа и в Парламенте только и разговоров было, что о переписке с дофинистами, на этот раз открытой, поскольку, герольд Дофина, теперь входил во дворец Сите с высоко поднятой головой.

Герцог Бургундский, который вместе с королем, королевой и принцессой Екатериной находился в Провене, был неприятно удивлен, увидев письма, которые парижане отправили королю, умоляя его заключить с Дофином мир. Если бы он остался в Париже, Иоанн Бесстрашный, умевший общаться с народом, мог бы изменить мнение парижан и Парламента, но, опасаясь наступления англичан, ему вместе с двором пришлось покинул столицу. А оставленный герцогом капитан  Парижа не мог повлиять на мнение почтенных и мудрых господ из Парламента и Университета, а также горожан и эшевенов Парижа. Ведь этот капитан, а также лейтенант короля в Иль-де-Франс, Нормандии и Пикардии, бальяжах Санс, Мо, Мелён и Шартр, Филипп де Сен-Поль, будущий герцог Брабантский, племянник Иоанна Бесстрашного, был всего лишь пятнадцатилетним юношей. Вернее, четырнадцатилетним в день своего назначения…

Душа сопротивления

Дофин был политической и моральной силой. Как никто другой, он олицетворяет монархию и нацию. Это отчетливо проявилось в июне 1419 года во время переговоров в Мёлане с Генрихом V, когда идея национального сопротивления во главе с Дофином заставила Иоанна Бесстрашного отвергнуть английские условия.

Фактически ценой была уступка, помимо Гиени и Кале, всех земель, признанных за английским королем по договору в Бретиньи, к которым добавлялось герцогство Нормандия, причем с полным суверенитетом. Этот вопрос заслуживал обсуждения, что и было сделано в Совете в форме дискуссии, когда один оратор выступал за, а другой против принятия английских условий. Бургундец Николя Ролен, выступая за мир, привел ряд косвенных аргументов, завершив речь тенденциозной апелляцией к прошлому: "В прошлом англичане владели те же, чем и сейчас, и королевство и его подданные были богаты и находились в мире и спокойствии". Но парижанин Жан Рапю, президент Парламента, поддержал отказ от английских условий аргументами, почерпнутыми из публичного права. Король не имел права отчуждать свои владения, и "он поклялся при коронации ничего никому не отдавать". Более того, "учитывая его болезнь, он более не был в состоянии управлять чем-либо, тем более отчуждать что-либо". И даже если бы они согласились на сделку с англичанами, "им все равно потребовалось бы согласие вассалов, держателей и владельцев части земель, которые те хотели получить". Пришлось согласиться с его мнением и отвергнуть условия мир, предложенные Генрихом V. Жан Рапю не сказал, что стало причиной такого решения, но королева Изабелла позже, 20 сентября, писала королю Англии: "Если бы мы и наш кузен приняли и заключили (мир), то все бароны, рыцари и добрые города монсеньора короля покинули бы и оставили нас и (присоединились бы) к нашему сыну, с которым началась бы величайшая война".

Встреча в Монтеро

Не питая иллюзий относительно позиции правоведов и мнения своих подданных, Иоанн Бесстрашный был вынужден довольствоваться тем, что есть. На встрече в Пуйи-ле-Фор он и его юный двоюродный племянник заключили новый договор, но если договор в Сен-Мор ставил двух принцев в равное положение, то по договору в Пуйи герцог Бургундский становился подданным и вассалом, обещавшим служить и повиноваться своему будущему королю.

Через пятнадцать месяцев после вступления бургиньонов в Париж Иоанн Бесстрашный был как никогда далек от победы над своими противниками. Препятствие, как он точно знал, заключалось в личности Дофина, которого он должен был захватить любой ценой. Действовать нужно было быстро. Время поджимало. Англичане наступали. В ответ на провал переговоров в Мёлане они захватили Понтуаз. Их разъезды уже подбирались к стенам Парижа. Всего несколько лье отделяло английскую армию от королевского кортежа убегавшего на восток. Сундуки с королевским бельем были захвачены одной из английских рот. Прибыв в Труа, камергеры не нашли ни рубашек, ни обуви, ни брэ[30], чтобы прилично одеть своего господина. Но чтобы продолжить переговоры с англичанами, нужно было избавиться от Дофина. Поэтому, хоть и с большим трудом, встреча Дофина Карла и Иоанна Бесстрашного была назначена на 10 сентября в Монтеро.

Советники Дофина, организовавшие встречу, оставили замок Монтеро бургиньонам, а сами дофинисты заняли город. На мосту, где должна была состояться встреча принцев, были возведены палисады. Въезды на мост, со стороны города и со стороны замка, был были перекрыты заборами. На самом мосту, ближе к городу, плотниками был сооружен деревянный "парк", в который можно было попасть с обоих сторон через запирающиеся двери.

Убийство герцога Бургундского

10 сентября было воскресеньем. В пять часов утра Иоанн Бесстрашный в сопровождении десяти человек прошел по мосту и вступил в "парк", где его ждали Дофин и десять человек его свиты. Двери "парка" закрыли. Некоторое время все было тихо. Затем раздались крики "Убей! Убей!" С обеих сторон прибыло подкрепление. Завязался бой.

Быстро распространилась весть: монсеньор Бургундский мертв. Два сеньора, пытавшиеся его защитить, — Аршамбо де Навель, брат графа Фуа, и Жан, сир де Вержи, — были смертельно ранены. Остальные были взяты в плен людьми Дофина.

Свидетельство арманьяков

Трудно судить о том, что на самом деле произошло. Свидетельства очевидцев редки и разнятся. Сохранились два письма Дофина Карла, одно из которых было написано добрым городам 11 сентября, а другое — новому герцогу Бургундии Филиппу Доброму 15 сентября. В первом письме говорится, что герцог Иоанн попытался выхватить меч и схватить Дофина. Началась схватка во время которой он и был убит. Сам Дофин к этому ни в коей мере не причастен. Во втором письме рассказ значительно отличается: то ли Аршамбо  де Навель-Фуа первым выхватил меч, нанес первые удары и начал драку, то ли Иоанн Бесстрашный погиб случайно. Надо сказать, что в промежутке между этими двумя письмами Аршамбо скончался от ран, что делает второй вариант весьма подозрительным…

Дофинисты придерживались этой версии событий, не пытаясь прояснить многие неясные моменты или пойти дальше в установлении точных фактов. Ни сразу, ни позже не было назначено никакого расследования, ни судебного, ни какого-либо другого.

Официальная версия

И вот на основе этих скудных данных французские историки создали версию, которая, не скрывая пробелов и противоречий в информации, полностью оправдывает Дофина. Король Франции не мог быть убийцей. Королевские лилии не могли быть запятнаны кровью. Сопротивление, которое в конце концов победило, не могло быть порождено преступлением.

Рассказывали, что Иоанн Бесстрашный вошел в "парк", снял черный бархатный шаперон, опустился на колено перед Дофином, который протянул герцогу руку и с улыбкой поднял его с колен. Начался разговор, сначала вежливый, затем все более напряженный. Ситуация быстро накалялась. В ход сначала пошли оскорбления, а затем все взялись за оружие. Возможно, Танги дю Шатель защищал Дофина, которого хотел захватить его дядя. Последовали удары мечей и топоров. Иоанн Бесстрашный, с раскроенным черепом, пал, убитый