– Где теперь копия?

– Не знаю. Висенте носил ее с собой. Я понятия не имею, что сделали с его телом.

– Существует ли другая копия помимо той, что была у Висенте?

– Нет.

– Теперь ты твердо уверен?

– Да.

– Смотри, если лжешь или скрываешь что-то, я буду держать тебя в клетке до бесконечности.

– Я не лгу.

Эндайа кивнул и надолго замолчал. Вальс испугался, что он уйдет, вновь бросив его в одиночестве часов на двенадцать, если не больше. Министр дошел до такого состояния, когда краткие визиты Эндайа превратились в главное событие дня.

– Почему меня еще не убили?

Эндайа усмехнулся, словно ждал этого вопроса:

– Потому, что не заслужил.

– Леандро так сильно ненавидит меня?

– Сеньору Монтальво чуждо чувство ненависти.

– Что мне сделать, чтобы заслужить смерть?

Эндайа прищурился:

– По опыту знаю, что люди, бравирующие желанием умереть, в последний момент, завидев волчьи зубы, идут на попятный и распускают нюни.

– Уши.

– Что?

– В пословице сказано «волчьи уши». Не зубы.

– Ах, простите, я все время забываю, что у нас в гостях выдающийся деятель культуры.

– Вот я кто, оказывается. Один из гостей Леандро?

– Ты больше никто. И когда волк придет за тобой, а он придет, он покажет именно зубы.

– Я готов.

– Я тебя не виню. Не думай, что мне безразлично твое положение и то, что ты вынужден пережить.

– Участливый мясник.

– Каждый по себе меряет. Я тоже знаю поговорки. Предлагаю тебе сделку. Только между нами. Если будешь правильно себя вести и поможешь мне, я сам тебя убью. Быстро. Один выстрел в затылок. Ты даже не почувствуешь. Согласен?

– Что нужно сделать?

– Подойди сюда. Я хочу тебе кое-что показать.

Вальс приблизился к решетке камеры. Эндайа шарил по карманам пиджака, и на мгновение у Вальса вспыхнула безумная надежда, что убийца ищет револьвер, чтобы разнести ему голову, здесь и сейчас. Однако Эндайа вытащил фотографию.

– Я знаю, что к тебе приходили. Не отпирайся. Я хочу, чтобы ты внимательно посмотрел на фотографию и сказал, уж не эта ли особа навещала тебя.

Эндайа показал снимок. Вальс кивнул и спросил:

– Кто она?

– Она звалась Алисия Грис.

– Звалась? Она умерла?

– Да, хотя пока об этом не знает, – небрежно обронил Эндайа, убирая фотографию.

– Вы не оставите ее мне?

Эндайа, не ожидавший подобной просьбы, вскинул брови:

– Не думал, что ты сентиментален.

– Пожалуйста.

– Скучаешь без женского общества?

Он снисходительно улыбнулся и с презрением бросил фотографию в камеру.

– Она твоя. Она действительно милашка, на свой лад. Можешь разглядывать ее по ночам и наслаждаться, помогая себе обеими руками. Пардон, одной.

Вальс смотрел на него пустыми глазами.

– Веди себя хорошо и продолжай зарабатывать очки. Я сберегу для тебя разрывную пулю в качестве прощального подарка и награды за великие заслуги перед отечеством.

Вальс дождался, пока Эндайа поднимется по лестнице, растворившись в темноте, опустился на колени и подобрал с пола фотографию.

17

Ариадна поняла, что сегодня ей предстоит умереть. Поняла это сразу, как только проснулась в апартаментах отеля «Палас» и, открыв глаза, увидела, что пока спала, кто-то из помощников Леандро принес в номер коробку, перевязанную лентой, оставив ее на письменном столе. Ариадна выбралась из постели и, пошатываясь, добрела до стола. На большой белой картонке золотыми буквами сверкала надпись «Пертегас». Под лентой, завязанной бантом, она нашла адресованный ей конверт. Ее имя было выведено от руки. Из конверта достала открытку с запиской:

Ариадна водила пальцами по краям коробки и не спешила открывать подарок, представив ядовитую змею, ползавшую с сухим шорохом по картонным стенкам и готовую вцепиться ей в горло, как только она снимет крышку. Она усмехнулась. Внутри коробка была выстлана шелковистой бумагой. Ариадна сняла первый лист и увидела белое шелковое нижнее белье, полный комплект, включая чулки. Под бельем лежало шерстяное платье цвета слоновой кости, туфли и кожаная сумочка в тон. И платок. Леандро отправлял ее на смерть, обрядив, как девственницу.

Ариадна вымылась самостоятельно, без помощи медсестер. Потом неторопливо надела туалет, предложенный ей Леандро для прощания с жизнью, и посмотрелась в зеркало: оставалось только скрестить руки и лечь в белый гроб. Она села и стала ждать, размышляя, сколько девственниц в белом до нее, угодив в эту золотую клетку, прошли чистилище и сколько коробок с моделями от Пертегаса пришлось заказывать Леандро, чтобы попрощаться с девами, подарив холодный поцелуй в лоб.

Долго ждать не пришлось. Через полчаса Ариадна услышала металлическое позвякивание ключа, вставленного в замочную скважину. Механизм мягко открылся, и в комнату ступил приятный сеньор с располагающей внешностью семейного доктора, по обыкновению экипированный благодушной улыбкой и саквояжем с волшебными зельями.

– Здравствуйте, Ариадна. Как вы сегодня себя чувствуете?

– Чудесно. Спасибо, доктор.

Он степенно приблизился и поставил саквояж на стол.

– Вы как никогда прекрасны и элегантны. Насколько я понял, сегодня для вас важный день.

– Да. Сегодня я снова обрету семью.

– Ну и превосходно. Семья – самое важное, что есть в жизни человека. Сеньор Леандро просил передать его самые искренние сожаления, что он не смог лично поприветствовать вас. Он вынужден был уехать по срочному делу. Я передам ему, что вы выглядели ослепительно.

– Благодарю.

– Немного тонизирующего лекарства, чтобы подкрепить ваши силы?

Ариадна покорно протянула обнаженную руку. Доктор улыбнулся, открыл саквояж, извлек кожаный футляр и развернул его на столе. Ариадна узнала дюжину пронумерованных флаконов, закрепленных резинками, и стерилизатор со шприцами. Доктор наклонился к ней и деликатно взял ее за кисть.

– С вашего позволения.