– Где она? – тихо спросил он у хранителя.

– Кто?

Эндайа ударил его в лицо револьвером и услышал, как хрустнула кость. Исаак рухнул на колени, а затем со стоном завалился на бок. Эндайа наклонился над ним, схватил за горло и встряхнул.

– Где она? – повторил он.

Из носа старика ручьем текла кровь. Эндайа поддел дулом револьвера подбородок хранителя и пристально посмотрел ему в глаза. Исаак плюнул ему в лицо. «Храбрец», – подумал Эндайа.

– Послушай, дед, не устраивай мне тут сцен, ты уже слишком стар, чтобы геройствовать. Где Алисия Грис?

– Не знаю, о ком вы спрашиваете.

Эндайа усмехнулся:

– Хочешь, чтобы я тебе ноги переломал, дед? В твоем возрасте бедренные кости не срастаются.

Исаак не разомкнул губ. Эндайа сграбастал его за шиворот и потащил в глубину дома. Они миновали просторную галерею, совершавшую поворот, за которым в отдалении брезжил рассеянный свет. Стены были расписаны фресками на фантастические сюжеты. Эндайа оглядывался по сторонам с недоумением, не понимая, куда попал. В конце коридора открылся зал с грандиозным куполом, стремившемся в бесконечную высь. Зрелище в зале заставило Эндайа в ошеломлении опустить револьвер и выронить из рук старика, как неодушевленный предмет.

Его взору предстал мираж, волшебное видение, парившее в дымке призрачного света. В зале вздымался лабиринт, закрученный спиралью вокруг своей оси, сотканный из тоннелей, переходов, арок и мостиков. Сооружение фантастической архитектуры, казалось, вырастало из пола и вершиной почти упиралось в матовый стеклянный купол, венчавший свод. Эндайа улыбнулся. В Барселоне, в сумраке старинного дворца существовал запретный город из книг и слов, который он с наслаждением предаст огню посте того, как разорвет на куски прелестную Алисию Грис. У него действительно выдался удачный день.

Исаак полз по плитам зала, оставляя за собой кровавый след. Он хотел крикнуть, но из горла вырвался лишь стон. Старику стоило больших усилий не потерять сознание. Он услышал вновь приближавшиеся шаги Эндайа и почувствовал, как ему поставили ногу между лопаток, придавив к полу.

– Тихо, дед.

Эндайа ухватил его за руку и подтащил к одной из колонн, державших свод. Спускавшиеся сверху три тонкие водопроводные трубы крепились к камню железными крюками. Эндайа достал наручники, зацепил один браслет за трубу, а второй застегнул на запястье Исаака так туго, что металлическое кольцо впилось в плоть. Хранитель издал глухой стон.

– Алисии тут нет, – выдохнул он. – Вы теряете время…

Эндайа пропустил мимо ушей слова старика, сосредоточенно вглядываясь в темноту. В углу угадывались очертания дверного проема, тускло озаренного светом единственной свечи. Он стиснул револьвер обеими руками и, переместившись вплотную к стене, бесшумно скользнул к двери. Паника в глазах старика лишь подтвердила, что Эндайа взял верный след.

С оружием на изготовку он ступил в комнату. Посреди нее стояла койка с простынями, сбитыми в сторону. У стены высился комод, заваленный лекарствами и прочими медицинскими принадлежностями. Прежде чем зайти в помещение, Эндайа внимательно изучил все углы и затененные места в коморке. В воздухе витал аромат вина, воска и сладкой выпечки, от запаха которой у него потекли слюнки. Он шагнул к прикроватному столику, на котором горела свеча, и увидел открытую чернильницу и стопку чистой бумаги. На первом листе изящным почерком с легким наклоном было выведено: «Алисия».

Эндайа улыбнулся и вернулся к порогу комнатки, бросив мимолетный взгляд на хранителя: старик силился освободиться от наручников, приковавших его к трубе. Дальше, у входа в лабиринт Эндайа уловил слабое движение тени, словно по поверхности озера разошлись круги от упавшей с неба капли дождя. Поравнявшись с Исааком, он поднял с пола масляную лампу, не удостоив пленника взглядом. Еще будет время свести с ним счеты.

У подножия циклопического сооружения Эндайа остановился, обозрел книжный храм, вздымавшийся перед ним, и сплюнул. Затем, удостоверившись, что оружие полностью заряжено и одна пуля дослана в ствол, он устремился в лабиринт, как гончая, раззадоренный запахом и эхом шагов Алисии.

20

Тоннель плавно изгибался по восходящей, устремляясь к центру сооружения, и сужался по мере того, как Эндайа удалялся от входа. Вдоль стен, от пола до потолка ровными рядами выстроились книжные корешки. Проход перекрывал кессонный потолок, собранный из старых кожаных переплетов, на которых до сих пор можно было разобрать названия на десятках языков. Вскоре Эндайа вышел на восьмиугольную площадку с письменным столом в центре, нагруженным раскрытыми фолиантами. Также на нем стояли пюпитры и лампа, испускавшая неяркий золотистый свет. В разные стороны от площадки лучами расходились коридоры, тянувшиеся под уклоном вниз или же поднимавшиеся к верхним ярусам лабиринта. Эндайа замер и прислушался к звукам, наполнявшим лабиринт, – слабым вздохам старого дерева и неясному шороху бумаги, казалось, пребывавшей в вечном и почти неуловимом движении. Он предпочел один из нисходящих коридоров, предположив, что Алисия должна бежать ко второму выходу в надежде, что он заблудится в лабиринте, – это позволило бы ей выиграть время и ускользнуть. Сам Эндайа именно так и поступил бы на ее месте. Эндайа собирался нырнуть в коридор, как вдруг в последний момент заметил в одном из стеллажей книгу, которая балансировала на краю полки и чудом еще не сорвалась вниз. Причем складывалось впечатление, будто ее намеренно выдернули из общего ряда. Эндайа подошел к ней и прочитал заглавие: «Льюис Кэрролл. Алиса в Зазеркалье».

– Тебе хочется повеселиться, девочка? – громко спросил он.

Его голос потерялся в паутине туннелей и залов. Эндайа с раздражением отшвырнул книгу к стене и направился в коридор, пол которого поднимался с наиболее выраженным уклоном и через каждые четыре-пять шагов сменялся ступенями. Чем глубже он забирался в недра лабиринта, тем сильнее становилось ощущение, что он блуждал в чреве мифического чудовища, левиафана из слов, который осознавал его присутствие и следил за ним. Эндайа поднял светильник, насколько позволял потолок, и упрямо двинулся дальше. Метров через десять резко остановился, наткнувшись на фигуру ангела с хищным взором. За долю секунды до того, как выстрелить ему в лицо, Эндайа сообразил, что фигура восковая. В руках, огромных как клешни, она держала книгу, о которой он даже не слышал: Джон Мильтон «Потерянный рай».

Ангел охранял еще один овальный зал, раза в два больше, чем первый. Салон обрамляли витрины, фигурные стеллажи и ниши, проделанные в книжных катакомбах. Эндайа вздохнул.

– Алисия! – позвал он. – Бросьте ребяческие выходки, перестаньте играть в прятки. Я лишь хочу поговорить с вами, как профессионал с профессионалом.

Эндайа обошел помещение, прислушиваясь к звукам, доносившимся из коридоров, бравших начало в этом зале. И снова за поворотом, где сумрак немного рассеивался, в одном из проходов с полки выглядывала книга. Эндайа стиснул зубы. Если эта девка Леандро хочет поиграть в кошки-мышки, ее ждет большой сюрприз.