Выступление Громыко однозначно определило ход обсуждения. Громыко — ветеран в партийном руководстве, к мнению которого был вынужден прислушиваться в недавнем прошлом сам Брежнев, он был несомненным лидером и среди «стариков» в Политбюро. Его поддержка означала, что «старики» поддерживали выдвижение Горбачева на высший пост в партии, что между ними и Горбачевым предварительно был достигнут компромисс.

Подтверждением может служить последовавшая за этим выступлением речь В. В. Гришина, считавшегося основным соперником Горбачева. Гришин поддержал предложение Громыко и тем самым «подвел черту» под спором за власть, признав безоговорочную победу Горбачева.

Дальше началось соревнование в комплиментах. Г. А. Алиев напоминал об «огромном опыте», накопленном Горбачевым в Ставрополье и Москве, о том, что он «вырос в большого политического деятеля, деятеля крупного масштаба. Он хорошо знает экономику и внутреннюю политику, проявляет осведомленность во многих областях хозяйственной и социальной жизни... Михаил Сергеевич прост, скромен, доступен».

Г. В. Романов указывал, что Горбачев «очень быстро разобрался во многих сложнейших вопросах научно-технического прогресса. Причем не только разобрался, но и начал нащупывать пути решения многих проблем, связанных с внедрением научно-технических достижений в производство. Николай Александрович Тихонов говорил здесь о работе Михаила Сергеевича Горбачева в Комиссии по совершенствованию хозяйственного механизма. Тон в этой комиссии задает т. Тихонов, а Михаил Сергеевич, опираясь на отделы ЦК, тактично вносит свои предложения, которые в большинстве своем поддерживаются комиссией».

В. И. Воротников задавал вопрос: «Почему в приемной М. С. Горбачева всегда полно людей? Да потому, что он умеет их выслушать и хочет им помочь. В то же время это не добренький руководитель. Он умеет и спросить с человека, умеет потребовать. А это, как вы сами понимаете, для нашей огромной страны весьма важное качество».

Ветеран идеологической войны Б. Н. Пономарев отмечал высокую теоретическую подготовку Горбачева, его идейную выдержанность: «Я лично убедился, что он глубоко владеет марксистско-ленинской теорией, умеет разбираться в самых сложных программных вопросах... За последние три года мы потеряли трех генеральных секретарей: Леонида Ильича Брежнева, Юрия Владимировича Андропова и Константина Устиновича Черненко. Но сила нашей партии в том, что мы идем вперед, что мы сплочены, что никакие потери не могут поколебать единства коммунистов нашей страны».

Председатель КГБ СССР В. М. Чебриков многозначительно заметил, что он посоветовался с товарищами по работе и чекисты полностью поддерживают выдвижение М. С. Горбачева на пост Генерального секретаря.

Э. А. Шеварднадзе привычно произнес панегирик в адрес нового Генерального секретаря, расхвалив его не меньше, чем хвалил в недавнем прошлом Л. И. Брежнева.

П. Н. Демичев обратил внимание на то, что «Михаила Сергеевича Горбачева хорошо знают в нашей стране. Его неплохо знают и за границей. О том, что он умеет работать за рубежом, убедительно показали его поездки в Англию, Канаду, в Народную Республику Болгарию. ...Это обаятельный человек. Ведь не секрет, что после смерти Ю. В. Андропова он занимался всеми вопросами Центрального Комитета, но особенно много сделал в области развития нашего агропромышленного комплекса. Без преувеличения можно сказать, что к нему потянулись наши ученые, творческая интеллигенция, писатели...»

Поддержку Горбачеву оказали и «новые люди» в политическом руководстве. Е. К. Лигачев обратил внимание на то, что «Михаил Сергеевич Горбачев, несомненно, обладает всеми чертами крупного политического деятеля. Причем у него в запасе еще очень много интеллектуальных и физических сил»; Н. И. Рыжков обещал: «Мы, Михаил Сергеевич, будем всегда вашими верными помощниками».

В своем заключительном слове Горбачев благодарил за единство в Политбюро, указывал, что «мы переживаем очень сложное переломное время. Нашей экономике нужен больший динамизм. Этот динамизм нужен нашей демократии, развитию нашей внешней политики». Вместе с тем он заявил, что «нам не нужно менять политику. Она верная, правильная, подлинно ленинская. Нам надо набирать темпы, двигаться вперед, выявлять недостатки и преодолевать их, видеть наше светлое будущее»*.

Ход обсуждения свидетельствовал, что компромисс был достигнут. Пленуму ЦК КПСС оставалось только поддержать решение Политбюро, что и случилось.

Трудно было найти лучший фон для Горбачева, чем его предшественники. После того как в течение 20 лет видели на экранах телевизоров 70-80-летних стариков, он казался относительно молодым, представляющим иное поколение — то, к которому относилась большая часть страны. Это человек, который умел говорить без бумажки! Это было чудом, так как партийные лидеры его уровня, казалось, начисто утратили способность сказать несколько предложений «на людях», не заглядывая в бумагу. Уже то, что в нем видели нормального, живого, непосредственного человека, рождало огромные симпатии к Горбачеву.

Первым крупным политическим актом Горбачева, высоко оцененным в стране, стала его поездка в Ленинград. В Советском Союзе знали: генеральные секретари в Ленинград старались не ездить — этот город традиционно считался неудобным, в нем, при высоком образовательном уровне его граждан, всегда существовала своя, особая точка зрения на московские дела. Поездка Горбачева в Ленинград 15-17 мая 1985 г. стала политической сенсацией для страны. Впервые со времен Хрущева руководитель КПСС стремился встретиться с людьми на улице; причиняя много хлопот охране, останавливал кортеж правительственных машин, выходил к людям, отвечал на их вопросы, пытался объяснить, что и зачем делается в стране. Это уже потом, через пару лет, увидят, что он не отвечал, а поучал, что говорил он «мимо вопросов». Но он вышел к людям! Удивляло и радовало и то, что он говорил. После недавней кампании в прессе, осуждавшей «частнособственнические инстинкты», он заявлял, что вот сейчас возникает вопрос, имеют ли право люди иметь какое-то подсобное хозяйство, и находятся теоретики, которые заявляют: подсобное хозяйство — это капитализм. Да какой же это капитализм, говорил он с горечью, это нормальное желание человека заниматься своим делом.

Такие слова переворачивали прежние представления о генеральных секретарях. Перед людьми был нормальный, адекватно оценивающий ситуацию человек, говоривший дельные вещи, к тому же «своими словами».

Выступая перед партийным активом Ленинграда 17 мая 1985 г., он призывал своих слушателей перестраиваться: «...самый трудный этап — психологической перестройки... предстоит большая перестройка умов... кто не настроен перестраиваться... должен уйти с дороги, не мешать...»

Люди обратили внимание на то, что эта речь транслировалась по телевидению, но не была опубликована в газетах, что в решении бюро Ленинградского обкома КПСС, принятом по итогам визита Горбачева, слово «перестройка» упоминалось только один раз, в связи с производством товаров широкого потребления9.

И это тоже было симптоматично — свидетельствовало, что партийный аппарат не поддерживает идей своего лидера, а это — дополнительный важный фактор доверия лично Горбачеву. Общество давало новому Генеральному секретарю такой кредит доверия,