я подарил им свободу и спасение, но я не считаю, что они должны были получить это посмертно. Считаю ли я себя виноватым за то, что оборвал их жизни? Безусловно. Я никогда не отмою всей той крови, что прямо сейчас находится у меня на руках. И знаешь, что самое забавное? После всех этих событий в моей жизни появился отец, который, казалось, хотел помочь мне. В первое время я даже думал, что он сможет вытащить меня из того забвения, в котором я пребывал всё это время, но позже я понял, что он помогает мне лишь для галочки. Он никогда не был для меня полноценным отцом. Скорее, он просто помогал мне существовать, отправляя деньги каждый месяц. Конечно, я ему за это благодарен, но это, увы, не отец. Быть может, если бы он был со мной больше времени, я бы не дошёл до того, что стал мстить всем тем, кто обидел меня в детстве. Глупо звучит, да? Однако, всё это правда, и я этого ни капли не стыжусь.

Айкава медленно развернулся в сторону Мэй и развёл руки в стороны.

— Ты хотела сказать, что я мог бы стать героем, так? Однако, зачем мне становиться им? Зачем мне спасать тех, кто наплевал на мою жизнь и на мою судьбу? Почему я должен стараться во благо тех, кто видел в нас всех лишь лабораторных крыс? Должен ли я заниматься самопожертвованием ради этого народа? Должен ли я восхвалять Всемогущего, помня о том, что он не спас нас в тот момент, когда он мог это сделать? Нет, Мэй, я ничего из этого не должен. Ты, наверное, хотела вернуть меня на правильный путь, но почему он является истинно-правильным? Кто так решил? Общество? То есть, если я буду отклоняться от этого всеми принятого пути, то я, получается, стану изгоем, так? Что же, я вполне согласен со всем этим, ибо так я действительно ощущаю себя свободным. Я буду делать лишь то, что я хочу делать, и я буду убивать тех, кого хочу убить, а не кого прикажут. Чувствовал ли я радость, когда убил Всемогущего? Нет, я не чувствовал в тот момент ничего. Скорее, я лишь просто исполнил своё желание, после чего могу свободно двигаться дальше. Я хочу жить своей жизнью, Мэй, и если для этого мне придётся стать злодеем в глазах общества, то я с радостью стану им.

Мэй же слушала каждое слово парня, от которых ей становилось всё страшнее и страшнее. Она и представить не могла, что этот человек мог пережить такие события.

— Но… — запнулась девушка, пытаясь задать интересующий её вопрос. — … почему ты не рассказал об этом? Если бы ты поделился этим со всеми нами, то всё могло бы быть по-другому! — попыталась вновь привести в чувства она Сина, да только тот вновь лишь улыбнулся.

— Я должен был поделиться с вами этим? И что бы это дало? Если ты думаешь, что ваша жалость мне так важна, то ты в корне неправа. Мои слова бы никак не изменили ситуацию — вы бы просто жалели меня. «Бедненький Син! Сколько же ему пришлось пережить! Бедняга! Но теперь всё хорошо! Ты с нами! Мы не дадим тебя в обиду! Давай вместе станем героями!» — вот такие слова я бы услышал от каждого из вас, и никто из вас бы даже не подумал, что мне не нужны жалость, дружба и всё в этом роде. Я бы никогда не мог жить спокойно с мыслей о том, что Всемогущий всё ещё жив и здоров, и при этом все его ещё считают героем. Я бы никогда с этим не смирился, как и не смирился с тем, что обществу, которое, якобы, я должен защищать, глубоко плевать на меня, как и на мою судьбу, как и на судьбу всех тех детей, что пали во имя экспериментов безумных учёных, которые стремились к абсолютной безопасности этого самого общества.

Син медленно опустил руки и посмотрел на девушку хищным взглядом, от которого у той затряслись ноги. Кажется, прямо сейчас Айкава был готов сам напасть на неё, не жалея сил. Кажется, он был вполне готов даже убить её, если это понадобится.

— Ты пришла остановить меня, Мэй, но я неостановим. Если ты хочешь попробовать встать у меня на пути, то тебе лучше выстрелить прямо сейчас, ибо другого шанса для этого у тебя больше не будет. — произнёс он, немного задрав голову, от чего создалось впечатление, будто бы он смотрит на девушку сверху-вниз. — Я потратил на тебя слишком много времени, Мэй. Надеюсь, ты не станешь дальше расспрашивать меня. Давай покончим уже с этим.

В этот же момент Айкава сорвался с места и направился прямо на девушку, что аж опешила от такого резкого действия со стороны парня. Разумеется, инстинкт самосохранения подсказывал ей, что нужно выстрелить, да только тело будто сковало, от чего она не могла пошевелиться. Каждая клеточка её тела быстро заполнялась страхом, от которого хотелось упасть на колени и закричать от ужаса. Син увидел это в ней, так что двигался он без какой-либо защиты.

Как только он приблизился к Мэй, он вновь упёрся грудью в ствол пистолета и схватил девушку за руку, удерживая на своём лице безумную улыбку, при виде которой хотелось убежать, как можно дальше. Взглянув девушке прямо в глаза, злодей прикоснулся одним из своих пальцев к пальцу девушки, который отвечал за нажатие курка пистолета.

— Так не слишком интересно, Мэй. — произнёс он безумным тоном. — Давай я тебе помогу. — продолжил он, после чего надавил своим пальцем на её, от чего курок всё-таки был спущен.

Однако, выстрела не произошло — раздался лишь неприятный щелчок, от звука которого Син вновь повеселел, но в этой улыбке можно было увидеть и каплю разочарования.

— Как жаль, что ты даже с предохранителя пистолет не сняла. Фатальная ошибка, детка. — помотал головой он. — Фатальная ошибка. — повторил он, после чего резким движением нанёс болезненный удар ладонью прямо в живот девушки, от чего та сильно скрючилась, выпустив при этом весь воздух из лёгких.

Син же сохранял прежнее выражение лица, совершая это действие, и всё это выглядело так, будто бы ему было всё равно на то, что прямо сейчас почувствовала Мэй. Похоже, что ему было плевать на то, что он прямо сейчас сделал больно