бы за спиной абсолютно такие же барханы, как и впереди. Путь её пролегал из ниоткуда в никуда. Мыслей в голове не осталось. Тупая усталость владела девушкой. Лишь необъяснимое стремление продолжать двигаться управляло ей. Алёна брела и брела, опустив голову.

Она взобралась на гребень очередной дюны и, не останавливаясь, шагнула дальше. Правая нога подвернулась. Алёна упала и покатилась вниз по крутому склону. Девушка кувыркалась, не издавая ни единого звука. Факт неудачи тоже не смог сломать тот панцирь равнодушия и усталости, что владел ей. Мельтешение остановилось лишь тогда, когда она скатилась до подножия. Лёжа на животе, уткнувшись лицом в холодный чёрный песок, воительница лежала, собираясь с силами, чтобы встать. Ожидание продолжалось долго, но в какой-то момент к ней пришло понимание, что она может подняться.

Упёршись ладонями в песок, Алёна приподняла голову и подняла верхнюю часть туловища. Ладони погрузились в песок, но затем правая упёрлась в нечто твёрдое и округлое. Девушка замерла. Впервые за всё время пребывания в странной пустыне в ней шевельнулось любопытство. Забыв о своём нескончаемом путешествии, она села на песок, перевела дыхание и принялась копать.

Отбрасывая чёрный песок в стороны, Алёна открывала свету то, что было скрыто под слоем чёрных песчинок. Сначала девушка увидела белую голову. Понадобилось секунд пять бессмысленного созерцания, чтобы осознать, что она видит скульптуру. Вернее, часть скульптуры. Поняв это, девушка продолжила раскопки. Еле заметная искра интереса постепенно разрасталась, неся с собой проблеск прежнего желания жить.

Постепенно взгляду открылась высокая грудь. Теперь стало понятно, что статуя принадлежит женщине. И лицо её, застывшее в вечной гримасе ужаса, почему-то казалось Алёне знакомым. Она продолжала рыть песок, поглядывая на него время от времени, в бесплодных попытках вспомнить. Образ ускользал от неё, никак не желая выходить на свет.

Усталость никуда не делась, но теперь её верховенство было оспорено волей. Алёна продолжала копать, заставляя измученные мышцы сокращаться снова и снова. Песок отлетал назад, скатываясь обратно, но девушка не обращала на это внимания. Она рыла всё яростнее и яростнее. В глубине души нарастало странное чувство. Это не было предчувствием освобождения или спасения. Тайна скульптуры обещала только ясность, осознание правды, ничего более.

Негромкий звон прозвучал так неожиданно, что Алёна замерла, не в силах поверить, что окружающую тишину мог нарушить столь необычный звук. Медленно оглядев песок вокруг, она нашла источник. Протянув руку, воительница достала из-под чёрного песка маленький серебряный колокольчик. Изящная безделушка лежала на ладони, тускло блестя в слабом свете, пробивающемся через пелену свинцовых туч. Алёна смотрела на колокольчик и ощущала, как непреодолимая стена, закрывающая её воспоминания, рушится и разваливается бесформенной грудой обломков.

- Я помню! – выдохнула-прошептала девушка. – Это тебя мы нашли в сундуке!

Скульптура, до этого момента ведущая себя смирно, как и полагается всякому приличному каменному изваянию, шевельнулась. Алёна подняла взгляд и увидела, как статуя повернула к ней лицо. Рот её, раскрытый в крике, закрылся, а спустя миг каменные губы шевельнулись, произнося тихие слова:

- Он убил меня. Ты должна отомстить за мою смерть. Только у тебя хватит сил!

Страх сжал сердце девушки. Алёна, не отдавая себе отчёта, начала отползать от ожившей статуи. Та уже протягивала каменные руки, словно просительница, молящая о милосердии. Это было настолько жутко, что хотелось закричать, но воительница не могла выдавить ни звука. Горло перехватило от ледяного ужаса. Алёна лишь отползала всё дальше.

Мёртвая пустыня, окружающая перепуганную девушку, оживала прямо на глазах. Песок, целую вечность лежавший на своих местах и лишь волею ветра перемещавшийся с места на место, принялся вибрировать, медленно поднимаясь вверх. Песчаный туман поднимался всё выше, а то, что скрывалось под ним, недвижимое и холодное, зашевелилось, просыпаясь от сна. Алёна окончательно оцепенела от ужаса. То, что происходило у неё на глазах, просто не могло быть. Это не имело права на существование!

Белоснежные фигуры, десятки, сотни статуй пробуждались, оживали. Мужчины, женщины, старики, дети – кого только ни было среди них. Уродливые и красивые, благородные и простолюдины – сотни людей, воплощённых в камне, обрели подобие жизни. И все они, пробудившись, поворачивались к ней. Увидев Алёну, все они начинали пробираться к ней. Они ползли, шагали, проваливаясь в податливый песок. Они продвигались с маниакальной, холодной настойчивостью. Не в силах справиться с переполняющим её ужасом, Алёна закрыла глаза и закричала что есть силы. Крик её разорвал реальность вокруг. Мир в одно мгновение стал плоским, покрылся паутиной трещин, а затем просто осыпался, словно расколовшееся от сильного удара зеркало…

Очнулась Алёна в больнице. Это сразу стало понятно по тому специфическому запаху, что витал в воздухе. А вот остальные чувства девушку подвели. В ушах что-то гудело, перед открывшимися глазами кружились бесформенные цветные пятна. В довершение ко всему, всё тело сковала предательская слабость и очень хотелось пить. В общем, состояние крайне близкое к смерти, налицо. Внезапно пятна пришли в движение, а затем одно из них укрупнилось и закрыло собой почти всю область обзора. В ровном гудении наметились изменения, появился шум, словно прокатилась куча камней. Алёна поморщилась, пытаясь разобрать, что творится вокруг. Этого измученное сознание, и без того едва держащееся за реальность, не выдержало. Девушка снова нырнула в пучину беспамятства.

На этот раз никаких видений не было. Да и пробуждение оказалось более приятным, чем первое. Чувства заработали в полной мере, хотя слабость и жажда никуда не делись. Алёна открыла глаза и повернула голову. Она лежала на жёсткой койке в маленькой больничной палате. Белые стены, белая мебель явно указывали на это. Впрочем, судя по простоте, даже скудности обстановки можно было сказать, что больница не для богатеев. На единственном табурете рядом с маленьким столиком у стены сидел господин Гиляй. Отец Катерины выглядел уставшим и каким-то потерянным. От облика того властного, привыкшего повелевать своим окружением человека, осталась лишь бледная тень. Мужчина медленно поднял голову, обнаружив, что девушка шевельнулась. Его