Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Братство, ты имеешь в виду?"
"Я получил их из семени", - сказал он и развел большой и указательный пальцы на расстоянии дюйма друг от друга. Он говорил так, словно меня уже не было рядом, обращаясь к теням и памяти, и в этих словах я видел тень его прежнего воплощения, Кхарна Сагары, которого убил Бассандер Лин. "Драгоценная жемчужина. Это я вскормил его, заставил расти, я перекрыл воды и сделал его домом". Он посмотрел на меня, почти смущенно, и сжал поднятый кулак. "Я получу все это снова".
Меня осенило. "Бомбы", - произнес я. "Атомики, за которыми ты послал Лориана. Они не для флота сьельсинов. Ты намерен осадить Воргоссос и снова захватить его". Я не удержался и добавил: "А Лориан не знает".
Ответа не последовало.
"Неужели все это только ради этого?" спросил я, жестом указывая на комнату вокруг нас - имитариум и пирамиду за ним. "Все это… только для того, чтобы ты смог отвоевать Воргоссос?" Разве это возможно?
"Отвоевать Воргоссос?" - задал вопрос Монарх, как будто эта мысль не приходила ему в голову. "Да. И чтобы убить мою сестру. Атомная бомбардировка уничтожит все шансы на то, что она сможет транслировать свою мыслеформу за пределы планеты. Она окажется в ловушке, как ты понимаешь. Уязвима, как никогда, и только твоя Капелла и сам Император обладают подобным оружием в количестве, необходимом для такой задачи..."
"Радиация..." сказал я. Облако ядерной радиации нарушит любой сигнал с планеты и уничтожит все шансы другого Кхарна на спасение.
Кален Гарендот взял себя в руки, и его улыбка исчезла с лица. "Моя сестра права", - сказал он. "Мы не можем сосуществовать". Он улыбнулся. "Я не был так близок к смерти с тех пор, как ваша империя была молода".
"Ты так же близок к смерти, как и любой другой человек", - возразил я.
"Не ближе, чем ты", - сказал он.
"Никто не ближе к смерти, чем я", - ответил я.
Я ожидал, что он снова рассмеется, высмеивая мое стремление к мелодраме, но он этого не сделал. "Нет", - сказал он, и в его глазах светились злоба и мрачное веселье одновременно. "Ты сказал, что сьельсины нашли одного из своих Наблюдателей, их… их богов".
"Двух", - сказал я. "Они нашли двоих. Дораяика становится одним".
"Становится?" Это застало Монарха врасплох, и новое воплощение Вечного повернулось ко мне спиной - черный плащ развевался во мраке фальшивой комнаты. Он остановился на полпути к своему трону. Обернувшись через плечо, спросил: "Знаешь, кто они? Наблюдатели? На что они способны?"
"Они - существа из чистой энергии", - сказал я.
"Нет", - отрезал Кхарн, поднимаясь по ступеням к своему трону. "Материя и энергия - лишь различные формы одной и той же мирской субстанции. У них вообще нет никакой субстанции". Он уселся, перекинув одну ногу через подлокотник своего кресла из грубого металла, обнажив покрытые рунами поножи, наколенники и кюссы. Возможно, его ноги были полностью металлическими. "Ты не понимаешь?"
Я покачал головой.
"Эта комната", - сказал он и схватился за подлокотник своего кресла одной рукой. "Это место… все это фальшиво. Проецируемые световые узоры обретают материальность благодаря тщательной калибровке полей расчета. Но они создают мир, иллюзию мира - ты бы сказал. Предположим, что эта комната символизирует наш космос: изображение, созданное механизмами, находящимися за его пределами".
"Наблюдатели и есть эти механизмы", - предположил я.
"Нет, - повторил Кхарн, постукивая по сиденью моим незажженным мечом. "Они - идеи. Программы, если хочешь. Сценарии, созданные для поддержания нашего космоса так же, как даймоны в моих машинах поддерживают образ этой комнаты".
"Только они покинули свои посты", - сказал я и, вспомнив о Рагаме, добавил: "Некоторые из них".
Кален Гарендот только взглянул на меня, и в нем я увидел тень его прежней жизни, старика - его сердце и легкие заменены каким-то мерзким механизмом, скрытые пластинами из пластика, выполненными в виде плоти и сухожилий. Мертвый Осирис вместо сияющего Гора этого человека, Сатурн вместо Юпитера Калена.
После долгого молчания он пошевелился и, подняв мой меч, сказал: "Если бы я дал тебе это оружие и приказал убить даймонов, создающих эту иллюзию… ты мог бы это сделать?"
"Я могу попробовать, - сказал я, - если устройства находятся где-то в твоем дворце".
Рука, державшая мой меч, вытянула один палец. "А если бы ты не смог покинуть эту комнату? Что тогда?"
"Проекторы..."
"Они находятся так высоко над головой, что ты никогда не сможешь до них добраться", - сказал монарх. "Даже если бы я дал тебе огнестрельное оружие, ты мог бы стрелять в потолок, пока оно не разрядится, и не попасть ни в один. А их десятки, Марло". Он опустил руку. "Даже если бы каким-то чудом тебе это удалось, ты бы уничтожил только интерфейс, с помощью которого даймоны взаимодействуют с имитариумом. Но не самого даймона".
Я поймал себя на том, что вспоминаю глаза Ушары, смотревшие на Сабрату из ночного неба, представляя себе Наблюдателей как глаза, смотрящие вниз на шар бесконечного пространства, который был нашим космосом. Наблюдающие за ним, но не являющиеся его частью, как будто она открыла разрыв в самом занавесе ночи.
"Видишь?" - сказал он. "Это невозможно. Ты не можешь даже пытаться. Они, как и твой Тихий, находятся за пределами нашего пространства-времени. То, что ты видел, и то, что видел я, - лишь проявления. Мы не можем победить их. Глупо даже пытаться".
Настала моя очередь долго молчать. Надо мной наблюдал Кален Гарендот, в его глазах был блеск, более резкий и жесткий, чем тусклый свет отцовского взгляда, который был его собственным.
"Программы..." сказал я наконец. Я никак не мог забыть слово "программы". "Значит, это правда? Первая Истина?"
"Ты, как я вижу, разговаривал с Пританисом".
"Кстати, о нем", - сказал я, хотя уже коротко разговаривал с Наставником по пути с Форума.
Кален Гарендот улыбнулся. "Кто может сказать, что видели Искатели в космическом мире? Они никогда не делились этим с теми из нас, кто живет в светском мире. Они верят, что мы сами - программы, часть великой игры, которую ведут существа за гранью. Какова природа этого запредельного, никто не может сказать..." Тут он расставил свою ловушку. "Возможно, никто, кроме тебя".
Я немного выпрямился.
"В прошлую нашу встречу ты говорил о тьме, - сказал он. Он
