как можно испачкать воздух? Хотя вот и ответ на его вопрос: в проеме между высоченными уродливыми домами (как только они живут в них и до сих пор не рехнулись?) Вогтоус увидел длинную трубу, из которой стелился черный дым, за ней еще одну трубу, и еще одну. «Безумцы», — подумал Вогт, но у него не было времени для дальнейшей критики.

Вылетев на широкую улицу, Вогтоус встал столбом, пораженный увиденным. Мимо него с бешеной скоростью и диким ревом проносились громоздкие штуки, оставляя позади шлейфы вонючего сизого дыма. Разъедая глотку, дым заставил Вогта отчаянно закашляться.

«Это машины, — пояснила Она внутри его головы. — Сами по себе они неразумны. Внутри них, если ты успел заметить, люди, но, знаешь, большинство из них, управляя неразумными железяками, сами потеряли разум. Они не любят тех, кто ходит на двух ногах, а уж тех, кто бегает на четырех, не замечают вовсе. Посмотри вон туда, где фонарный столб, если тебе нужны доказательства».

Вогт посмотрел и сразу отвернулся, поморщившись — возле столба лежала развороченная собака, залитая темной запекшейся кровью.

«Но вообще местные любят собак. Подозреваю, лет этак через пятьдесят — если этот мирок столько протянет — не останется вообще никаких животных, кроме собак, кошек и крыс, потому что крысы всегда приспосабливаются, впрочем, как и люди. Те животные, которые не привлекают людей как питомцы, не должны существовать вовсе. Воздуха мало. Воды мало. Все меньше земли пригодно для жизни. А на оставшейся слишком много людей. Ладно, оставим; я не должна тебя задерживать, я знаю. Я вовсе не так бессердечна, как ты убедил себя, и ты здесь не потому, что мне так хочется, а потому, что тебе так нужно. Ох, я очень сожалею, правда, очень. Но сейчас ты должен сойти с тротуара и перебраться на другую сторону дороги. Будь очень осторожен; они никогда не замедляются, разве что посигналят. Мне никогда не понять — наверное, они считают, что сбить кого-то под громкие сигналы лучше, чем сбавить скорость. Удачи, Вогт».

Вогтоус лязгнул зубами, но выбора у него не было, и, слово обезумевший кролик, он метнулся через дорогу. Со всех сторон заверещали гудки. Машины действительно не замедлялись. Увернувшись из-под одной, Вогт чуть не угодил под другую. Он отшатнулся, отчаянно взмахнув руками, и машина, возмущенно сигналя, пронеслась в шаге от него. «Ради Эхо», — сказал себе Вогт — и побежал дальше…

***

Это история закончится так как закончится, и, как река движется по руслу и не может развернуться иначе, события стремились к неотвратимому финалу… жизнь Эхо оказалась подвешенной на нитку… впрочем, Игра с самого начала не обещала безопасность.

Некоторое время Эхо блуждала по доступному ей клочку суши, тщетно выискивая спуск к воде и пытаясь дышать ровно, чтобы унять панику. Море пахло солью и перцем. Внизу грохотали волны, разбиваясь о скалы с такой силой, что до нее долетали брызги. Подхватит тебя такая волна, словно пичужку, да расшибет о скалы и тут же проглотит кости… Сдавшись, Эхо попыталась хотя бы покинуть побережье тем же путем, каким они пришли, и вернуться в деревню. Однако, куда не суйся, дорогу ей преграждала цепочка скал. Тоненькая, петляющая между ними тропинка исчезла, будто ее и не существовало… Будь Эхо меньше знакома с Игрой, она бы удивилась и продолжила поиски. Но сейчас ей оставалось лишь флегматично принять унылую действительность такой, какая она есть, и соображать исходя из этого.

Эхо подумала о Вогте — как ей хочется увидеть его снова. Подумала о своей жизни — как ей хочется ее продолжить. Подумала о текущей ситуации — вероятно, абсолютно безнадежной, разве что Вогт сумеет вернуться до того, как ее настигнет Восьмерка.

Что ж, она по крайней мере знала, чем ей следует заняться в ожидании момента, когда ей придется полностью сосредоточиться на выживании… Даже если тебя раскачивает ледяной ветер, даже если ты почти уверена, что обречена, это не повод прекращать думать. Думай же, думай — Эхо хлопнула себя по лбу. «Три вопроса, — объяснил Человек Игры. — Ответь на них — и у тебя появится шанс».

Усевшись на камень, Эхо сгорбилась и закрыла глаза. Теперь она видела другое море — внутри своей головы. Бесконечная масса воды, беззвучно покачивающаяся в кромешной темноте. Совершенно однородная, лишенная какого-либо наполнения. До тех пор, пока некто не сумел отыскать в ней себя.

***

И все же его чуть было не задели, когда до безопасности оставалось лишь несколько шагов. Приглушенно вскрикнув, Вогт рванул вперед, споткнулся и грохнулся на тротуар, а машина унеслась прочь.

«Ты молодец, — похвалила Она, когда охающий от боли Вогт поднялся и заковылял прочь. — Так глупо было бы умереть, переходя дорогу, после всего, что ты сумел пережить. Вообще-то чуть дальше был светофор… но ты и без него отлично справился!»

Вогтоус не знал, что такое светофор, но догадался, что его провели, и ужасно рассердился. Он наклонился посмотреть на ободранную голень. Ссадина была большая и жутковатая, но крови выступило всего две капли. Ладно, ничего страшного. Он выпрямился. Мимо него прошел человек, затем еще один, и еще… Только сейчас Вогт, в его смятении, осознал, что тротуар запружен людьми. На спине у каждого из них, подвешенная на тесемки, болталась черная широкополая шляпа, сшитая из необычного гладкого материала.

«Странно, — подумал Вогт. — Зачем им эти некрасивые шляпы?»

Люди все были либо слишком худые, либо слишком толстые. Лица их были пустые и злые, усталые, не старые и не молодые, с серой дряблой кожей. Вогту было неприятно рассматривать прохожих, и он перевел взгляд на здание возле. На здании горела большая мигающая красным вывеска (после самодвижущихся железяк вывеска Вогта уже не удивила).

— «Мир еды», — прочел Вогт вслух.

И ничего не понял. Вот эта красная дверь — это дверь в мир еды? Однако мирок обещает быть весьма ограниченным…

«Это продуктовый магазин. Никогда не понимала, как они могут сопоставлять слово «мир» с их безвкусной и бесполезной едой в пластиковых упаковках, — пробормотала Она. — Идем дальше, тебе туда не нужно».

Вогт быстро зашагал, уворачиваясь от столкновений со встречными, которые, казалось, готовы сбить его с ног.

— Куда все бегут? — спросил он.

«Спешат к компьютерам, ожидающим их дома».

— Компьютеры?

«Да, это такие штуки, которые сделали людей ужасно одинокими. А теперь люди не могут жить без компьютеров, потому что компьютеры отвлекают их от одиночества».

— Мне этого не понять…

«Даже не пытайся».

Слева потянулась череда магазинов, размещенных на первых этажах домов-башен. Справа проносились с