«Ты прах, и в прах возвратишься»[21], но сперва пройдешь через процесс гниения и разложения. Через месяцы или годы, зависит от того, где нашли тело, ты станешь скелетом, голыми костями. А здесь вырисовываются две проблемы для судмедэксперта: как установить причину смерти и личность погибшего? Мудрый медик привлечет к работе судебного антрополога и специалиста по костям – старым останкам и недавно найденным. При совместной работе эти специалисты смогут собрать достаточно информации.

Самый опытный судебный антрополог Ирландии – Лорин Бакли. Обычно ее можно найти в музее в компании древних останков, намного старше меня и «моих» останков. Как только находили тело кого-то из пропавших без вести во время беспорядков, мы с Лорин обычно ехали на место и помогали извлечь труп. Иногда семья тоже присутствовала. Тогда главным вопросом было опознание останков. В 1999 году в рамках договора между Великобританией и Ирландией была создана Независимая комиссия по опознанию останков жертв. Она отвечала за поиск останков 16 пропавших без вести людей. Обстоятельства смерти не расследовались; останки опознавались и возвращались семье. Я сразу же согласилась участвовать в этом деле.

К счастью, семьи пропавших без вести смогли предоставить Комиссии подробное описание одежды и отличительных черт родственников. Несмотря на трудности в опознании из-за разложения, информации оказалось достаточно, чтобы понять, что перед нами «правильное» тело. За вскрытием всегда следовал анализ ДНК, научное доказательство, благодаря которому еще одно тело по праву возвращалось в семью.

Еще один способ избавиться от тела – захоронить его. Другой способ – сжечь. Хотя сложно уничтожить тело с помощью огня, не приложив к этому достаточно усилий, – даже в крематории такое считается трудным делом. Тела невероятно прочные. Кожа – это наш защитный слой, она достаточно водо- и огнеупорная. Тело может тлеть, но обычно не горит. «Самовозгорание» признается судмедэкспертами намеком на подозрительную смерть. Конечно, название неверное, ведь никто просто так не воспламеняется, и место преступления обычно выглядит подозрительно. То же касается и тел, извлеченных из горящего здания.

Как ни странно, но, несмотря на степень повреждения тела во время пожара, судебным патологам обычно удается докопаться до причин смерти. В случае самовозгорания кое-что можно обнаружить: чаще всего источник возгорания один, он находится рядом с телом, а погибший часто оказывается пьющим. Как правило, пожар начинается с непотушенной сигареты, иногда от искры из камина или от неисправной проводки. Такие места преступлений должны изучать специалисты по пожарной безопасности.

На теле обычно обнаруживаются обширные повреждения, но только либо в верхней, либо в нижней половине. Другая часть бывает испачкана сажей, но относительно не тронута огнем. Необычный вид может быть обусловлен свойством тканей тела. Когда огонь разгорается, из-за него начинают тлеть кожа и подкожный слой жира. Если человек – алкоголик, то в жировой прослойке содержится алкоголь, что позволяет огню гореть и не гаснуть. Такой диагноз можно поставить на месте преступления.

В 2003 году о пропаже Долорес МакРэй заявила ее сестра. Полиция стала расспрашивать людей, где и когда девушку видели живой в последний раз. В списке опрошенных оказался и бывший муж Долорес. Согласно показаниям семьи, девушка собиралась зайти к нему. Когда полиция прибыла к его дому, на заднем дворе горел костер. Похоже, что муж сжигал шины и прочие материалы. Но одному из полицейских показалось, будто он увидел бедренную кость. Когда привезли местного врача, тот подтвердил подозрения полицейского. Принадлежала ли эта кость нашей пропавшей? Бывший муж заверил полицию, что это кости животного, однако расследование началось.

Меня вместе с командой криминалистов вызвали на место преступления. Нам пришлось добираться в Донегол из Дублина[22], и костер на заднем дворе все это время полыхал. Чтобы ускорить дело, полиция вызвалась доставить меня на место. Я наивно полагала, что к тому времени, когда мы доберемся, костер уже потушат, однако этого не случилось. Я понимала, что дело предстоит сложное, но не хотела мешать расследованию.

Прежде чем в дело вмешалось техническое бюро, я позвонила судебному антропологу Лорин Бакли, чтобы попросить совета. Я спросила, что случится с костями, если мы попытаемся потушить костер. Она сказала, что поток воды может раздробить крупные фрагменты костей.

Мы попробовали порошковый огнетушитель, но огонь не унимался. Если мы хотели добыть ценные материалы, то нужно было лезть в костер до того, как все превратится в горстку пепла. Неидеальный вариант, но других у нас не было. Мы вытащили из-под горящих углей все, что смогли. Большинство получило ожоги пальцев, но это никого не остановило. Любопытно: в огне оказалась металлическая решетка от кровати, ставшая для нас своеобразным подносом, на который мы стали складывать выуженные из огня небольшие фрагменты. Это сильно помогло, так как мы вытащили несколько больших фрагментов, по паре сантиметров в диаметре – определенно кости, – и несколько мелких, которые можно было идентифицировать. Пару часов спустя огонь затух, а силы кончились. В Дублин на антропологическое исследование отправилось несколько «подносов» с останками.

Я оставила Лорин колдовать в морге. Из обугленных останков вскоре вырисовался скелет – феникс восстал из пепла. Этого оказалось достаточно, чтобы подтвердить, что останки принадлежали человеку женского пола. Подъязычная кость, часть адамова яблока были повреждены – это укрепляло нас в мысли о том, что женщину убили, а затем – в попытке скрыть преступление – сожгли ее тело.

Помните, за грехи ваши воздастся вам.

В мусорном контейнере в Глазго обнаружили тело. Только взглянув на него, мы сразу предположили, что смерть наступила из-за серьезной травмы головы. Мозговая ткань была размазана по контейнеру. Тело доставили в городской морг, где выяснилось, что на мужчину совершили жестокое нападение и, что немаловажно, преступники пошли на крайние меры в попытке предотвратить опознание погибшего. Отсутствовали какие-либо вещи, которые могли бы стать зацепками при опознании, лицо было сильно изуродовано, зубы намеренно выбиты, а пальцы ампутированы.

Оставался анализ ДНК, но, чтобы он мог нам помочь, мы должны были хотя бы примерно представлять, кто перед нами. Вечная проблема с ДНК и опознаниями при помощи стоматологических карт – даже в них можно блуждать до бесконечности.

Среди множества травм на руке у жертвы обнаружился след, предположительно, от укуса. Мы взяли мазок – на случай, если преступник оставил слюну. Так можно было бы его опознать. Могли ли мы раскрыть дело, установив личность убийцы, и надеяться, что это приведет нас к личности покойного? Судмедэксперты не специалисты в области опознания по слепкам зубов, поэтому я обратилась за помощью к профессору Макдональду, нашему эксперту из стоматологической больницы.