не холодным… А именно тёплым, который оглаживает бока и морду во время полёта. Пронизанным золотистыми лучами весеннего солнца. Ты имеешь неповторимый аромат, родная моя. В нём соединилось всё это. Смесь этих неповторимых ароматов… Запах тепла и свободы… так бы я его охарактеризовал. Ты — моя свобода. Ты — моё личное солнце… моё небо… моя росистая трава. Вчера, когда я слышал эти пахабные оскорбления, которые произносила в твой адрес эта… Я не буду никак её оскорблять, потому что она не стоит твоих слёз, твоего внимания, даже взора твоих дивных глаз… Но я не смог сдержать свою магию под контролем. Это было выше моих сил! Сильнее моих барьеров! Никто не смеет оскорблять мою невинную девочку! Знай, что для меня ты самое светлое, самое нежное существо на всей Нумии. И пусть сейчас, в ближайшее время я не смогу прижимать тебя к своей груди перед сном, не смогу касаться твоих отзывчивых губ, когда я этого пожелаю, но я обещаю… Обещаю тебе, слышишь? Я обещаю, моя девочка, что мы скоро будем вместе. И тогда ты родишь мне дочку. Маленькую принцессу, которая будет походить на тебя. Такая же маленькая, утончённая и волшебная. И сына. Маленького сорванца, который будет помогать отцу защищать своих любимых девочек. Никто не смеет обижать тебя. Я пойду против всего мира, чтобы защитить тебя. Чтобы закрыть тебя своей спиной. Чтобы стать для тебя стеной.

Я готов был умереть на месте, когда узнал о том, что происходит в том кабинете. Я чувствовал душой, что что-то не так… Но я не предал этому значения… Какой же я дурак! Как? Как ты простила меня за то, что я не уберёг тебя от избиения? Но какое облегчение я почувствовал, когда увидел, что ты в порядке. Какая это отрада, какое счастье прижимать тебя к своей груди… Вдыхать твой запах и целовать твои губы… Я не спал всю эту ночь. Я смотрел на небо и представлял, что луна сейчас видит то, как ты спишь на своей кровати. И мне от этого становится намного легче. Казалось, что я так становлюсь ближе к тебе. Стою у твоей кровати и вслушиваюсь в твоё спокойное, размеренное дыхание. А ещё… Ещё я боялся заснуть и стереть прикосновения твоих губ ночью. Стереть о грубую ткань наволочки. Мне до сих пор кажется, что губы горят от твоего поцелуя. Мой нежный, невинный цветочек… Я люблю тебя. Я говорю это открыто. Говорю искренне. От всего сердца. Я люблю тебя. Люблю так, как мужчина любит свою женщину. Люблю так, что дыхание спирает в груди, когда я вижу тебя. Это так ново, так нежданно свалилось на мою голову. Я никогда не знал, что могу испытывать такие чувства… Что могу любить так сильно… Что мир может сузиться до одного единственного человека… Моей маленькой девочки… Моей Исты… И я не знаю, как я ещё могу выразить свои чувства… Только через эти жалкие письма. Пока только так. Но я обещаю тебе, что наступит тот день, когда я скажу тебе это, глядя прямо в твои прекрасные фиолетовые глаза. Чтобы ты видела всё чувства на моем лице, в моих глазах. Я люблю тебя, Истфалия! Я объявляю тебя королевой своего сердца».

Я почувствовала, что слёзы текут по щекам. А на лице против воли появляется грустная улыбка. Какой же он… Искренний, нежный и откровенный. Его слова будто окутывали меня своей любовью. Они согрели меня изнутри. Получается, что мы оба сидели в одном здании, но в разных комнатах и смотрели на ночное небо. Небо, которое соединило нас своими бескрайними просторами. Я чувствовала, что моё сердце медленно окутывается ростками трепетной, всепоглощающей любви. Любви к человеку, лица и имени которого я не знаю. К моему элиэну. К моему единственному истинному.

Глава 22

Пары магической активности я переносила с трудом. Их у нас вёл профессор Рикарди. Для меня каждый урок, который бывал у нас раз в две недели. На этих парах нас учили использовать магию не только в бытовых делах, но и в качестве защиты от нападающих. Не выносила эти пары из-за того, что похабные шуточки от парней в свой адрес я слышала гораздо чаще.

Сейчас, я с гордым видом стояла у стенки в просторном зале и старалась не показывать насколько неуютно я себя чувствую в обтягивающих ноги штанах и тесной кофточке. Эту одежду я купила на остатки сбережений, которые мне впихнула бабушка.

В начале пары в качестве разминки профессор Рикарди разбил нас на пары, чтобы мы практиковали защитные чары — один из партнёров нападал со спины, другой должен был откинуть первого защитной волной. Меня поставили в пару с Даяном. Я увидела полный недовольства взгляд Майики, когда парень направился в мою сторону, чтобы занять позицию за моей спиной.

— Заняли исходные позиции, — раздалась команда со стороны профессора Рикарди. — Нападающие, по моему сигналу хватаете свою жертву и скрепляете её руки. Начали! — громкий сигнал раздался под сводами зала.

Когда я почувствовала лёгкое движение за спиной, волна дрожи прошлась по телу. Грудью Даян прижался к моей спине и обхватил ладонями мои запястья, слегка сдавливая. Надёжно фиксируя, но не причиняя боли. Странный ступор напал на меня. Никто не прижимался ко мне настолько близко. И сейчас этот невинный жесть вогнал меня в краску. Я чуть втянула носом запах парня, но почувствовала лишь ненавязчивый запах его одеколона. Терпкий. Не походящий на запах моего истинного.

— Действуй, — тихо сказал Даян мне на ухо.

Я дёрнулась и вынырнула из странного оцепенения.

— Чего вы застыли? Пообжиматься больше негде? — вдруг раздался грозный рык профессора Рикарди. — Я вас не для этого в пару поставил! — я испуганно дёрнулась в руках Даяна.

На какое-то мгновение показалось, что я почувствовала запах своего элиэна. С подозрением покосилась на профессора, вновь принюхиваясь, но ничего не почувствовала. Показалось. Снова.

— Извините, — я посмотрела в глаза профессора Рикарди, — я просто не могла сосредоточиться.

— Ну-ну, — мужчина хмыкнул и отошёл к соседней паре.

— Можно ещё раз? — тихо попросила я Даяна.

Тот молча отстранился, чтобы через несколько мгновений вновь спеленать меня в своих объятьях.

Прикрыв глаза, сосредоточилась на том, чтобы создать небольшую отталкивающую волну за своей спиной. Несколько мгновений и парня отодвигает на десяток шагов от меня.

— Чего вы нежничаете с ним, Истфалия? — вновь услышала голос профессора Рикарди.

— Что? — удивлённо переспросила я, распахивая глаза и натыкаясь взглядом на рванный