Нестерпимо захотелось выйти на свежий воздух. Он встал, брезгливо натянул выданную одежду. Куртка, брюки, сапоги, изготовленные из шкуры какого-то животного, выглядели поношенными, но прочными и относительно чистыми. Вместо привычных магнитных липучек храмовники использовали шнуровку из тонких ремешков. Пришлось повозиться, осваивая.

Одевшись, Никита прихватил оружие. Фрайг его знает, что там происходит, вне стен казармы? Так спокойнее.

Узкий коридор. Тяжелые занавеси вместо дверей. Над некоторыми виден неяркий колеблющийся свет – обитатели не спят.

Недалеко от выхода он заметил откинутый полог, невольно замедлил шаг.

– Ну? Чего уставился? – Храмовник сидел за грубо сколоченным столом и при свете свечи возился с какими-то устройствами. Присмотревшись, диспейсер узнал Макса. На столе лежали те самые маленькие коробочки!

– А что это у тебя? – заинтересовался Никита.

– Контроллеры. Заходи, если интересно. Держи! – он неожиданно протянул ему прямоугольную вещицу, вырезанную из глянцевито-черного, пронизанного микроскопическими порами, минерала.

Никита взял загадочное устройство. Оно оказалось теплым на ощупь.

– Ближе подойди! – повысив голос, внезапно приказал Макс. – Встань на колени! Ботинки мне облизывай!

Никита хотел возмутиться, но вдруг ощутил неодолимое желание выполнить полученный приказ. Пальцы правой руки свело судорогой. Оружие он выронил. Сжимая в моментально вспотевшей ладони теплую коробочку, диспейсер неуверенно подошел к храмовнику, медленно опустился на колени. Рот наполнился слюной. Он предвкушал, как станет сейчас вылизывать ботинки хозяина…

Губы храмовника исказила презрительная усмешка.

– Жизни тебя еще учить и учить, – хохотнул он и потребовал: – Отдай!

Никита с трудом разжал пальцы. Макс забрал устройство, небрежно бросил его на стол.

Пунцовые пятна выступили на щеках диспейсера. Он злобно взглянул в лицо храмовника, резко потянулся к оброненному оружию.

– Даже не думай, – предостерег Макс, взглядом перехватив движение Никиты. – Уроки надо усваивать, а наставников уважать. Иначе не выживешь. Присаживайся, – он кивком указал на койку. – Если что-то интересует – спрашивай.

Вопросов в голове у Никиты теснилось множество. Он с трудом подавил острую неприязнь. Руки чесались, хотелось врезать храмовнику как следует и уйти.

– На что рассчитывали работорговцы? – преодолев сиюсекундный порыв, хрипло спросил он.

– Думали провести Казимира. Да не на того напали. Назвали низкую цену, надеялись, что мы согласимся и подпустим мурглов достаточно близко.

– А что в коробочках? – диспейсер невольно сглотнул.

– Сущности. Не понимаешь, да? Или просто не веришь? – он взял одно из загадочных устройств, заставив Никиту вздрогнуть. – Ладно, попробую объяснить. Ты Казимиру жизнь сегодня спас, и это стоит небольшого урока. Я слышал, как вы разговаривали по дороге сюда. Представь, что твои импланты работают. Глядя на теплый камень, что бы ты различил?

– Энергоматрицу.

– А теперь посмотри на меня. Опиши, что различили бы датчики?

– Термальный контур.

– А еще?

– Ну, с такого близкого расстояния, учитывая, что на тебе нет никакой защиты, – микросигнатуры импульсов, проходящих по нервной системе.

– Соображаешь! – похвалил его храмовник. – А теперь тысячекратно усиль полученную модель.

– Так не бывает!

– Здесь? – Макс усмехнулся. – Поверь, бывает. Ну как? Представил?

Никита кивнул. В воображении появилась яркая четкая энергетическая матрица организма.

– Это и есть «сущность»?!

– Угу, – кивнул храмовник. – Энергии гиперсферы напитывают здесь каждый предмет, каждую тварь. Возьмем мургла. Допустим, его убили. Что станет с энергоматрицей?

– Исчезнет, – уверенно ответил Никита. – Угаснет вместе с жизнью. Ну, возможно, тепловой контур остывающего тела еще какое-то время будет заметен.

– На самом деле все сложнее. Его сущность останется. И сохранит структуру на протяжении семи-восьми часов. Сознание мургла отделится от собственного остывающего тела, продержится еще некоторое время в виде сущности. Даже будет понимать происходящее.

– С трудом верится!

– Но это факт. Большинство сущностей распадается с рассветом, – их уничтожает излучение центрального энергетического сгустка, куда вливаются все вертикали.

– А если найти убежище?

– Соображаешь! – удивился храмовник. – Действительно, день можно переждать. Но на это способны лишь немногие. Например, некоторые животные, – их сущностями руководят инстинкты.

– А разумные существа?

– Твари, – без злобы поправил его Макс. – И они тоже. Особенно из древнейших родов. Тех, кого логриане завезли сюда сотни тысяч лет назад.

– А люди?

Макс кивнул, но тут же уточнил:

– Есть специальные методики тренировок. Готовить себя нужно при жизни. Осознать возможности, овладеть ими. Я, например, умею структурировать окружающую энергию. Хочешь спросить, что в коробочках? – он проследил за взглядом Никиты. – Примитивные энергоматрицы, созданные силой мысли. Я думаю о покорности мургла, о его привязанности к людям. Формирую командный образ. Затем усиливаю его, помещаю полученную сущность внутрь защитного контейнера. Утром я раздам контроллеры мурглам, и они станут выполнять приказ любого человека, чей образ хранит созданная мной матрица.

– И почему же вы до сих пор не правите миром?

– Контроллеры работают недолго и нестабильно, – охотно пояснил Макс. – Те твари, что обладают собственной волей, в конце концов, преодолевают воздействие. Да и на создание устройств уходит слишком много жизненных сил. Изготовив штук двадцать таких коробочек, я пластом пролежу неделю, как минимум. И не факт, что встану. Мурглы вообще-то и так работать будут. За еду. Они твари незлобные.

– Так зачем же тогда контроллеры?

– Тренируюсь, – ответил храмовник. – Хочу создать универсальную микросущность. Чтоб на всех воздействовала безотказно. Тебя-то ведь приплющило на минуту? Значит, все правильно делаю.

Никита побледнел.

– Так ты на мне испытания проводил?

– Ну а как ты думал? – усмехнулся храмовник. – На ком же еще эксперименты ставить? Пользы от тебя никакой. Все одно – через недельку загнешься. Слабоват ты для Первого Мира.

Диспейсер в ярости вскочил.

– Без глупостей, – предупредил его Макс. – Ступай, куда шел. И поосторожнее снаружи. Ночь все-таки. Лучше бы выспался. С утра снова камни будешь таскать. Вместе с мурглами.

Никита его последних слов не расслышал. Пытаясь унять подступившую к горлу ярость, он вышел из казармы.