давно уже вырос на нас зуб, — размышлял про себя сэр Джон. — Вряд ли они скоро забудут нам Берджесса и Маклина. Так что оснований не доверять Лондону у них, пожалуй, предостаточно».

Весной 1951 года из Вашингтона исчез сотрудник английского посольства в США Дональд Маклин, а вслед за ним из Лондона — шеф американского отдела Форин-офис Гай Берджесс. Оба были напрямую связаны с разведкой. Оба были в дружбе с первым секретарем британского посольства в Вашингтоне Гарольдом «Кимом» Филби. Сменив в 1949 году Питера Двайера, Филби был офицером связи СИС с ЦРУ и ФБР. Это был особый пост, предполагавший полномочия на принятие важнейших оперативных решений секретных служб обеих стран. Это была должность, подразумевавшая исключительную информированность в области внешней политики и разведки.

Сразу же после исчезновения британских дипломатов на стол генерала Уолтера Беделла Смита, тогдашнего Ди-Си-Ай в Вашингтоне, легли один за другим два меморандума: от шефа отдела специальных операций ЦРУ Билла Харви, будущего руководителя операции «Гоулд», и начальника группы «Си» в управлении Джима Энгелтона, занимавшегося отслеживанием русской агентуры в США. Оба доклада констатировали: Берджесс, Маклин и Филби — агенты Москвы.

Спустя несколько дней сэр Стюарт Мензис, тогдашний шеф МИ–6, получил из Вашингтона не слишком дипломатичное послание, подписанное Директором ЦРУ. В нем содержалось, в частности, следующее шокирующее предупреждение: «Fire Philby or we break off the intelligence relationship» — «Увольте Филби или мы разорвем связи наших разведок».

Сэр Джон Синклер знал об этом меморандуме генерала Беделла Смита и понимал беспокойство, охватившее тогда руководство ЦРУ. И все же из-за одного, пусть даже крупного провала, ставить под сомнение целесообразность взаимодействия двух разведок? Это, по мнению сэра Джона, было неправомерно. Но не это ли раздражение американцев промахами британской разведки могло подвигнуть их на отход от доверительных отношений с Лондоном?

Генерал Синклер был близок к догадке, но не мог знать всего, что решали по другую сторону Атлантики его американские коллеги из ЦРУ. Подозрения полковника Гримшоу не были безосновательны. Билл Харви действительно скрывал от англичан наиболее значимую часть информации, получаемой в Берлинском тоннеле.

Еще в конце сороковых годов один из технических экспертов американской разведки Карл Нельсон сделал сенсационное открытие. Он доказал руководству отдела коммуникаций ЦРУ, что используемая в США система правительственной связи ненадежна, что задействованные в ней шифровальные машины «Сигтот» фирмы «Белл» в процессе шифрования передаваемого материала как бы посылают эхо по электропроводам связи. Эхо это, по мнению Нельсона, можно было улавливать и дешифровывать на расстоянии до тридцати километров от источника передачи.

Сначала это открытие привело специалистов службы безопасности в ужас. Но после первого шока, который без труда прошел, дав толчок ускоренной работе по замене всей американской шифровальной техники, у руководства ЦРУ родилась оригинальная идея. Карлу Нельсону было поручено установить, не уязвима ли для изобретенного им перехвата советская система правительственной связи. Оказалось, что да. Русские использовали шифровальные машины, действовавшие по аналогичному принципу.

В 1951 году вслед за историей с Берджессом и Маклином американцы начали разработку операции «Силвер» по возможному перехвату секретной кабельной связи русских. Когда же генерал Беделл Смит узнал, что англичане работают над аналогичным проектом в Вене уже в течение двух лет, он был немало уязвлен.

— Союзники называются! — бушевал он в своем кабинете в Вашингтоне. — Делятся развединформацией, как торгаши на рынке. Ну что ж, коли так, то и мы не лыком шиты.

Недолго думая, Ди-Си-Ай дал указание держать открытие Нельсона в тайне. Оно осталось в секрете и четыре года спустя при эксплуатации Берлинского тоннеля. Новый шеф ЦРУ Аллен Даллес тоже не спешил делиться с англичанами открытием Карла Нельсона.

Аллен Даллес

В итоге Билл Харви поставлял полковнику Гримшоу только ту информацию, которую англичане и сами умели снимать с телефонных линий русских. Сверхсекретные данные с кодированных передач из Карлсхорста, дешифрованные по методу Нельсона, поступали лишь в один адрес — за океан, в Вашингтон.

Работа для подводника

11 апреля, среда. Лондон,

Мерилбоун-стрит,

«Кения коффи хаус»

За столиком небольшого лондонского кафе на Мерилбоун-стрит, где умели варить отличный кенийский кофе, беседовали двое мужчин. Был утренний час, что-то около десяти, и они оказались единственными посетителями бара. Собеседники скромно, не привлекая к себе внимания, сидели в углу уютного зала и понемногу, маленькими глотками потягивали горячий кофе.

— Шеф опять собирается предложить тебе небольшую работенку в Портсмуте. Что ты на это скажешь, старина?

Вместо ответа маленький, карикатурного вида мужчина с тростью, поставленной у края стола, достал из кармана куртки плоскую металлическую флягу и налил себе немного коньяку. Выпив стопку и задымив сигаретой, он вернулся к прерванному разговору.

— Что нужно делать?

— Практически то же самое, что и в октябре. Нас снова интересует русский крейсер.

Голос посредника звучал ласково, почти заискивающе. Это был вполне респектабельный на вид мужчина в строгом сером костюме-тройке. Он нервно постукивал пальцами правой руки по столику и время от времени, словно по устоявшейся уже привычке, поглядывал по сторонам.

Человек с тростью несколько медлил с ответом. Он знал себе цену и никогда не любил спешить. Этому научила его многолетняя работа сапера-подводника. Она не прощала поспешности. Как, впрочем, и ненужной медлительности. Неопределенность заметно нервировала джентльмена в сером костюме. Его собеседник в нерешительности поглаживал пальцами рукоятку трости, которую украшала фигурка краба.

— Ну так как, по рукам? — спросил посредник.

— О’кей, я согласен, — ответил, наконец, человек с тростью. — Ты же знаешь, что я люблю эту работу.

Мужчина в сером костюме улыбнулся. Полдела, на его взгляд, было сделано.

— В Портсмуте нам надо быть семнадцатого апреля. Билеты на поезд и бронирование гостиницы я возьму на себя. В Портсмут мы поедете вместе.

Возражений не последовало. Мужчина в сером костюме вышел на улицу и в двух шагах от кафе остановил кэб.

— К Виктории подвезете? — спросил он шофера такси. — Я очень спешу. Поторопитесь.

Водитель молча кивнул головой в знак согласия. Мгновение спустя машина уже ехала мимо Манчестер-сквер. Пассажиру такси не терпелось поскорее вернуться на работу, чтобы доложить шефу лондонского отделения СИС Николасу Эллиоту о том, что его поручение выполнено. Он договорился с коммандером Лайонелом Крэббом об его участии в предстоящей операции против русских.

Тед Дэйвис был опытным морским офицером, сменившим два года назад в отделе RЗ — военно-морском отделе британской разведки — командированного на место резидента МИ–6 в Осло Франка Слокума. Под его командой Дэйвис служил еще во время второй мировой войны в