дом зятья и снохи, а также посторонние лица – приемные дети («приемыши»), ученики, приживалы. Встречались семьи женатых братьев с семьями замужних или овдовевших сестер.

Как правило, неразделенные семьи продолжались по мужской линии: женатые сыновья оставались со своими родителями, а замужние дочери уходили в семью мужа. И это было оправданно. Ведь жизнь русских крестьян всегда была очень тяжела, приходилось буквально вести борьбу за выживание, опасаясь голода и нищеты. Из-за отсутствия квалифицированной медицинской помощи супруги могли овдоветь, их дети могли остаться сиротами, а старики к концу жизни – одинокими. Принадлежность же к большой семье давала некую «страховку», защищавшую овдовевшую многодетную мать, детей-сирот или беспомощных стариков от голода и полной нищеты.

Но наряду с большими всегда существовали и малые семьи, состоящие из двух поколений – родителей и их детей. Особенно они были распространены в тех районах, где активно развивалась промышленность и крестьяне не только занимались земледелием, но и ходили на заработки.

Большой в дому, что хан в Крыму

Возглавлял большую семью большак – старший по возрасту и положению мужчина, обладавший патриархальной властью над остальными ее членами. Он управлял всеми делами и имуществом, а также представлял интересы семьи в сельской общине на сходе.

Из воспоминаний крестьянина А.А. Новикова (1909 г.р.): «Было у нас девятнадцать человек у прадедушки: три сына, они женаты, у дедушки три сына и так далее. Но хозяин – прадед. Он раздавал утром работу, он все знал о своем хозяйстве. Утром, бывало, собираемся на работу – все лапти перепутаем, ну представь – девятнадцать пар лаптей!» [2]

В старину сложилась пословица «Большой в дому, что хан в Крыму». И действительно, полномочий и обязанностей у главы семьи было очень много. Он распределял работы среди взрослых сыновей, следил за сохранностью орудий труда и домашней утвари, приводил их в порядок, чинил; в его ведении находились все денежные средства семьи, которыми он самолично распоряжался: все покупки и продажи осуществлялись только с его разрешения. Хозяин носил на поясе ключ от сундука, где находились деньги и другие ценные вещи.

«Прежде всего муж как глава семьи заботится о том, чтобы у него было все необходимое для крестьянства. Все полевые работы лежат на нем, потом уборка хлеба, ухаживает за скотом, поправка домашних построек и соблюдение чистоты на дворе, починка орудий и домашней утвари, заготовка дров, заготовка обуви для семьи и другие заработки для того, чтобы иметь деньги на расход, продажа или покупка скота, хлеба, орудий и домашней утвари; несет он также и мирские обязанности…» – из воспоминаний крестьян Казанской губернии. [6]

Если между домочадцами случались конфликты, большак являлся своего рода судьей – все его слушались и выполняли данный им наказ. В ведении хозяина дома были и вопросы, связанные с духовной жизнью семьи, – утренние, дневные и вечерние молитвы. Перед началом совместной трапезы отец семейства, сидя за столом, под образами, произносил святые слова, обращался к Богу с просьбами и благодарностью…

Одна из основных обязанностей хозяина дома – поставить на ноги своих детей. В русской традиции хороший отец должен принимать самое активное участие в воспитании, особенно мальчиков. Такие всегда пользовались уважением среди односельчан.

Сын или дочь только появились на свет, а у отца уже новая обязанность – необходимо «ввести» новорожденного в семью и общество. Для этого даже особое действо было: приняв ребенка, повитуха заворачивала его в отцовскую рубаху и торжественно передавала главе семейства. Мужчина брал малыша на руки и показывал – представлял всем домочадцам.

Когда же ребенок подрастал, опять прибегали к обряду, главную роль в котором исполнял отец. Малыша сажали на лавку, рядом клали топор или веретено, в зависимости от того, мальчик это или девочка. Затем отец брал ножницы и отстригал прядь волос у сына или дочери, тем самым подчеркивая переход из младенчества в более сознательный возраст.

Глава семейства обучал своих сыновей мужской работе: брал на пахоту и сев, отправлялся с ними в лес за дровами, обучал уходу за скотиной, ловле рыбы и охоте. Во время семейной трапезы он следил за порядком, чтобы никто из детей не баловал, контролировал установленный порядок: что за чем следует и кто за кем ест.

В общественном сознании хороший отец должен был быть строгим – проявлять к сыновьям нежность, мягкость и заботу не следовало, это привилегия матери. Если же сынки не слушались, то отец и розги применить мог! Стоит отметить, что мудрый глава семейства такое наказание применял нечасто, но так, чтобы запоминалось на всю жизнь. Розгами «угощали» за серьезные проступки, такие как воровство, крупная ложь, неуважение к старшим. Наказание было подобно ритуалу: провинившийся ложился на лавку и получал «угощение», а после ему следовало еще и поблагодарить за «учение».

В большинстве русских семей, где жизнь протекала согласно вековым традициям, авторитет и репутация отца были весомы и непоколебимы.

Играл он главную роль и в дальнейшей жизни своих детей: определял, будут ли они посещать школу, какому ремеслу станет обучаться сын, пойдет ли дочь в няньки. А придет пора создать молодую семью – только за отцом последнее слово при выборе пары. Если проходил рекрутский набор – именно отец решал, кого из своих сыновей он отдаст в солдаты. Он же давал согласие на отделение женатого сына от большой семьи и разрешал ему обзавестись своим домом и хозяйством.

Как правило, разделение семей происходило осенью. Отец отпускал одного из сыновей с женой и детьми, отдавал ему назначенную долю земли, часть имущества и урожая. Перед таким важным делом все непременно молились, а еще мылись в бане – очищались таким образом духовно и телесно. По верованиям крестьян, это было необходимо, когда решалась судьба людей.

Иногда при разделе прибегали к жребию: в шапку опускали новый и старый крест или кольца. Кто вынимал новый крест или кольцо, тому выпадало новое счастье – переход в другой дом.

Непременным символом разделения семьи и общего имущества выступал каравай хлеба – в нем воплощались представления о достатке и благополучии. Стол покрывали белой скатертью, на него ставили каравай, и вся семья начинала молиться. После большак брал нож и разрезал хлеб на столько частей, на сколько семейств они делились. Каждой новой семье полагалась часть каравая, которую съедали за первым обедом уже на новом месте. Семью, которая покидала общий дом, благословляли иконой и отпускали. Отныне они должны были сами заботиться о себе.

Впрочем, не все большаки добросовестно выполняли свои обязанности, всегда встречались исключения. Хозяина нерадивого – пропивавшего или