серьезно тот настроен. Поняв, что Кэйн не отступит в любом случае, Предсказатель встал и вышел в другую комнату. Кэйн и Тейн следили взглядом за колебаниями шторки. Она почти что остановилась, когда Предсказатель вновь откинул ее в сторону, возвращаясь на кухню. Он сел за стол, поставив в его центр миниатюрную, размером не выше чашки, клепсидру, светящуюся розово-перламутровым светом.

— Что это? — Кэйн заворожено наблюдал за светом, перемещающимся внутри.

— Путеводитель. С его помощью мы сможем проникнуть в сознание твоего брата. — Тейн осторожно взял клепсидру в руку, пристально всматриваясь в розовую глубину. — Будут ли особые инструкции по эксплуатации? — обратился он к Предсказателю.

— Главное — максимально приблизить клепсидру к мозгу пациента. Зафиксируется она сама. Помните, вы должны вернуться прежде, чем ваше время истечет, иначе ваше сознание навсегда останется за пределами ваших тел, — внушительно произнес Предсказатель.

Тейн кивнул. Глубоко вздохнув, медленно перевел взгляд на Кэйна. Веки его отяжелели, а глаза подернулись мутной поволокой, как если бы фиолетовое пламя, горящее в них, вдруг прикрыли матовым стеклянным колпаком.

— Начнем?

— Что ты собираешься делать? — уточнил Кэйн.

— Для начала — перенесу нас в Кетер.

Кэйн кивнул.

— Лестницей редко пользуются, перенеси нас туда. На минус одиннадцатый этаж.

Глава 6. Его смерть, наша жизнь

Mors sua, vita nostra

И тут Тейн вспомнил, что вблизи этого человека его способность к телепортации таинственным образом отказывает.

— Почему ты медлишь? — поторапливал Кэйн, в вопросительном жесте вскинув руку.

Тейну подумалось, что это идеальный момент, чтобы признаться человеку в том, что он утаил от него важную деталь. Однако по-прежнему очень не хотелось. Даже несмотря на то, что у него оставалась практически безграничная власть над тенью. Вот нет, и все. Повелитель теней сам разберется с этой проблемой. Алкайдэ раздраженно тряхнул головой и вновь посмотрел на Кэйна. Фира продолжал пялиться на него своими ярко-небесными глазами, взгляд которых из требовательного превратился в нетерпеливый, а затем и вовсе удивленный, когда Тейн произнес, не найдя причины лучше:

— Я расположение коридоров забыл.

— А тебе необходимо помнить расположение всех коридоров? — удивленно-любознательно уточнил доктор какой-то там науки, Тейн не запомнил.

Чтобы не попасться, Алкайдэ необходимо было хоть как-то аргументировать свою позицию. Поэтому он произнес:

— Не твоего ума дела, смертный, что мне необходимо для телепортации.

Кэйн несколько секунд молча смотрел на него, ожидая какого-нибудь продолжения, но так ничего и не услышав, определил:

— Ты точно чего-то не договариваешь. Может, тебя Нильсси сильнее приложил, чем кажется? Мне лучше знать о таких нюансах до того, как рисковать своим здоровьем в предстоящей операции.

— Со мной все превосходно.

— Уверен?

— Более чем.

— Окей. — Фира Кэйн щелкнул пальцами. — Солнце, перенеси нас на минус одиннадцатый этаж главного корпуса Кетер. Если тебя не затруднит, конечно, — однако прозвучало как приказ.

— Берегите себя, — вздохнул Предсказатель и взмахнул рукой.

Кэйна и повелителя теней объяли яркие лучи солнечного света. Словно теплые пледики, они обвились вокруг них. Кэйн почувствовал приятное, нежное тепло. Тейн же, мгновенно лишившись какой бы то ни было тени, почувствовал себя в крайне затруднительном положении. Однако через мгновение они уже стояли в темном коридоре.

— Чтобы я. Еще хоть раз. Воспользовался помощью этого Предсказателя! — пытаясь вернуть потерянное зрение яростным морганием, праведно вознегодовал повелитель теней.

Кэйн полностью проигнорировал его гневный шепот.

— Куда нам теперь?

— Надо пройти мимо лаборатории. Можешь как-нибудь спрятать нас, чтобы камеры видеонаблюдения не видели и из окна не заметили?

Кивнув, Тейн поднял руку. Часть теней, отделившись от стен, закрыла спутников собой, точно тяжелым бархатным занавесом.

— Теперь они смогут увидеть лишь смутное движение, но вряд ли обратят внимание — только тот, кто наверняка знает, что именно должен увидеть, сможет обнаружить нас.

— Отлично.

Они прошли практически весь длинный коридор, остановившись возле белой двери с кодовым замком.

— Это она, — рука, которой Кэйн потянулся к замку, слегка тряслась от волнения, — палата Киры.

Он нажал цифры, и замок тихо щелкнул.

Комната, представшая взору Тейна, практически ничем не отличалась от стандартной больничной палаты. Белоснежные стены, яркий флуоресцентный свет, неприятно режущий глаза. В палате была одна кровать, окруженная медицинскими приборами. На кровати лежал человек. Если не считать заострившихся черт лица и слишком бледной кожи, он был точной копией Фиры. Да волосы не торчали в разные стороны в хаотическом беспорядке, а были тщательно уложены и заплетены в длинную косу.

— Избавься от камер, — произнес Кэйн.

Алкайдэ плавно поднял руку. Фира ничего особенного не заметил и вопросительно поглядел на Тейна.

— Теперь наблюдающий увидит только застывшую статичную картинку. Здесь же ничего не происходит, поэтому он не заметит разницы.

Фира восхищенно присвистнул.

— Ну что ж, приступим.

Тейн молитвенно сложил руки, переплетя пальцы.

— Здесь выключается свет? Или хотя бы приглуши его, — распорядился он.

Фира потянулся к стене, привычным жестом нажимая на не заметный с первого взгляда выключатель. Свет потух, но приборы не давали комнате погрузиться во мрак, мерцая мерным голубоватым светом.

Тейн взглянул на дверь, и тени затянули ее, словно паутина. Он подошел к больному, вынул из кармана клепсидру и поставил ему на лоб. Клепсидра сверкнула ярче, слабо щелкнула, из нее выдвинулись четыре коротеньких шипа и вонзились в тонкую кожу. Клепсидра зафиксировалась и начался медленный отсчет.

— Подойди ближе, — позвал он, — и захвати стулья.

Они уселись по разные стороны кровати.

— Протяни мне руки.

Взгляд Тейна затуманился. Сжав руки Кэйна, он пристально вгляделся ему в глаза. Фира почувствовал, как его взгляд проникает внутрь, за радужную оболочку. Он почти физически чувствовал, как нечто продвигается где-то за глазами, в черепной коробке, становясь все отчетливее, ярче, потом перед ним замелькали картинки, как если бы разбаловавшийся ребенок быстро крутил калейдоскоп. Потом его поглотила темнота.

Тейн погружался в чужое сознание легко, почти не чувствуя сопротивления. Ощущение, словно рука медленно погружается в формалин, густой и тягучий, но податливый, и только сила воли препятствует тому, чтобы соскользнуть в глубины омута чужих мыслей и чувств мгновенно.

Здесь как будто не было времени, Тейн совершенно не ощущал его течения. Так что он не смог бы сказать, как долго длилось погружение.

Но вот он достиг самого дна. Падение прекратилось. Он очутился на бурой каменистой пустоши, границы которой скрадывал мрак. Они называли это «Дно». Не реальный мир, но и не чужое сознание. Как мир между мирами — лишь проходная от одного разума к другому. А потому встретить здесь можно было самые неожиданные сущности. И главной трудностью пребывания в этом месте всегда было не потерять друг друга из