Они медленно шли через лес. Во всяком случае, Кэйну казалось, что медленно. При каждом шаге вздымались клубы пепла, белым тленом оседая на ботинках и одежде. Ветки елей, до которых они случайно дотрагивались, рассыпались в уголь. Фира думал о том, что нужно позвать брата. Нужно крикнуть. Но вокруг стояла такая оглушающая тишина, что он никак не решался на столь дерзкий поступок. Нарушить размеренное тление этого места. Иначе они вечно могут блуждать по лесу, и ничего не изменится.

Только Тейн тащил его вперед так, будто и впрямь знает, куда идти.

— Строго вперед. Ты думаешь, это гарантированно убережет нас от блуждания по кругу? — наконец, спросил Кэйн.

— А у тебя есть идеи получше? — усмехнулся тот.

Кэйн остановился, заставляя Алкайдэ прекратить стремительное продвижение. Он вдруг остро осознал, что они могут блуждать по этому лесу днями, неделями, годами… А их время строго ограничено.

— Кира! Кира! Кира! — все же решился он.

Но ничего не произошло. Тленный мир будто поглотил его голос, спутники не услышали даже слабого эха.

— Думаешь, он мог почувствовать, что мы пришли? — спросил Фира.

— Трудно сказать, — Тейн запустил руку в свои густые фиолетово-черные волосы.

— Что это? — Кэйн вгляделся в проем, создаваемый наклонившейся к высоковольтному столбу елью. — Там что-то двигалось.

Алкайдэ резко обернулся.

Они вгляделись в белесый проем. Снова какое-то движение. Тейн вновь взял Фиру за руку, и они тихо приблизились. На поляне спиной к ним стоял высокий человек. Его руки были непропорционально длинными, свисая ниже колен, а тонкие черные ногти, казалось, сейчас достигнут пепла на земле. Длинный человек обернулся на шорох, и они увидели ужасно искаженные, дисгармоничные черты лица. Но, несмотря на все это внешнее безумие, Тейн смог узнать того, кого видел недавно в воспоминаниях Фиры, — его отца. Эти черные глаза все так же зорко и внимательно смотрели, казалось бы, проникая в саму душу. Кэйн попятился, наткнулся спиной на высоковольтный столб. От удара столб рассыпался в уголь и сажу. Фира закашлялся, стряхивая с себя этот тлен, а длинный человек отвернулся и медленно скрылся за деревьями.

Тейн проводил его взглядом.

— Идем дальше. — Тейн повернулся к Фире.

Но только медленно оседал пепел — Кэйна нигде не было. Алкайдэ стоял, озираясь по сторонам, но вокруг не было ни души.

— Кэйн! Фиииираааааа! — но даже эхо не ответило ему.

Тейн разозлился. Такого проблемного спутника ему уже давненько не попадалось. Постояв на месте еще какое-то время, он двинулся прочь в том направлении, которого, как ему казалось, они с Фирой придерживались изначально.

Фира вновь поднял глаза, отряхнувшись от сажи, но на месте, где должен был стоять Тейн, никого не было. Фира закрутился по сторонам, но того нигде не было видно. Кэйн шагнул вперед, и вдруг его со всех сторон обступили ели и столбы. Они наступали так плотно, что Фира почувствовал себя запертым.

— Тейн! — закричал он, но ответа не было.

Злясь на свою невнимательность, Кэйн стукнул в ближайший столб кулаком, и тот развалился в черный прах. Но злость только нарастала, и Кэйн стал бить обступившие его столбы и ели руками и ногами. Он потерял счет времени и не знал, сколько это продолжалось, пока не оказался на большой поляне черного угля, расчищенной от настойчивого леса. Он стоял на коленях, пытаясь откашляться — сажа и черная пыль, казалось, заменили здесь воздух, забивая легкие.

Тейн продолжал путь. Вокруг стеной вырастали черные деревья. Лес тянулся бесконечно. Казалось, ничего другого, кроме этого выжженного леса, здесь нет и не могло быть.

Внезапно Тейн вышел на крышу. Да, он только что шел по пепельному лесу, и вдруг оказался на крыше ветхого четырехэтажного особняка. Он посмотрел себе под ноги и всерьез задумался, не рассыплется ли в прах ветхий пол, стоит сделать ему еще хоть шаг.

— Прыгай.

Тейн вскинул голову на голос, и увидел возле самого края крыши две красноволосые фигурки. Двое мальчишек стоят на краю.

Вдруг время будто пошло назад, как отматывают старую киноленту. Один из мальчишек стоял на краю, заглядывая вниз. Другой стоял сзади, потом медленно отошел, скрывшись на чердаке. Ленту будто отпустили. Время опять пошло вперед. Мальчишка приблизился.

— Прыгай. Пожалуйста, спрыгни.

Который это сказал?

Тейн сделал шаг, и с некоторым удовлетворением осознал, что оказался прав — пол не выдержал. Он проваливался вниз сквозь пепел, пока внезапно вновь не оказался в лесу. Он находился на поляне. Черные ели низко клонили к ней свои верхушки. Посреди поляны изгибался тонкий белесый фонтан. Он высокой струей бил вверх и падал на окружающий его пепел, прибивая тот к скользкой, точно замерзшее стекло, поверхности поляны. Вода в фонтане была такая приторно-голубая, что становилось не по себе.

Фира внезапно осознал, что деревьев вокруг больше нет. Он не просто стоял на поляне, он не видел леса вообще. Он был у подножия холма. Холм огибала тонкая речушка. Если бы ржавчина могла течь, то выглядела бы именно так, как вода в этой реке. Кэйн побоялся дотрагиваться до нее, разогнался и прыгнул как можно дальше. Под ногами хрустнули кости. Фира увидел, что стоит на груде мелких белых костей. Весь холм был укрыт ими, а может — сам холм был сделан из костей.

— Кира! — позвал он.

Но ответа ожидаемо не было.

На вершине холма — площадка из серого мрамора, кости закончились, и Фира вздохнул с облегчением. В самом центре стоял широкий и высокий, с человеческий рост, черный цилиндр, отражающий иссиня-черные сполохи на небе яркими бликами. По меркам физических процессов это было невозможно, но в сознании этих тлеющий воспоминаний искать логику… абсурдно.

Фире вдруг показалось, что этот цилиндр — центр. Центр всего.

Справа закрутилось воспоминание, точно энергетический шар постепенно раскрутился в иллюзорную панораму.

Это были они с Кирой. В их доме. Очень и очень давно.

— Пожалуйста, Фира, давай поменяемся! Хотя бы на один день! Мы сможем всех обмануть, если ты будешь вести себя, как я, а я — как ты, никто не заметит разницы! Пожалуйста, хотя бы только на день! — умолял брат.

Почему он так просил? Фира помнил, что думал тогда. Брат просто хочет развлечься. А он… Он не может этого сделать, потому что, если поменяется, на день, как просит Кира, уже не сможет просто отдать все назад. Ведь столько раз… Столько раз он мечтал оказаться на его месте.

И он отказался. И прочитал в глазах Киры обиду и… ненависть.

Воспоминание закончилось, свернувшись