Кира не могла поверить в то, что дракон выхватил его из ее рук. Она чувствовала себя такой могущественной, такой неуязвимой, была уверена в том, что они с жезлом неразделимы. И вдруг, одним ударом, судьба Эскалона, такая хрупкая, пошатнулась. Ее собственная судьба, такая ненадежная, оказалась в опасности. Как это возможно? Как удар дракона может помешать судьбе?

Чем больше Кира думала об этом, тем больше начинала осознавать, насколько хрупкой является судьба. Это правда – что суждено, обязательно исполнится. Но вместе с тем, девушка вынуждена вмешаться в свою собственную судьбу, чтобы сформировать ее. Падая, Кира также осознала кое-что другое: жезл испытывает ее саму, ее силу и решимость. Действительно ли она достойна владеть им? Он заставлял ее быть больше, сильнее самой себя.

Кира закрыла глаза, настроилась на энергию жезла и постепенно осознала, что они с жезлом на самом деле едины, что ничто не может встать между ними. Она начала осознавать, что пространство между ними – всего лишь иллюзия, что в мире не существует такой вещи, как разделение.

В момент внезапного прозрения Кира протянула свою ладонь и позволила прийти тому, что она заслужила.

Кира почувствовала, как через ее тело выстрелила огромная волна тепла, ей казалось, что ее ладонь находится в огне и, когда она посмотрела вниз, ее сердце подпрыгнуло, когда она увидела, что жезл вдруг изменил курс. Он внезапно полетел вверх по воздуху, прямо к ней, и мгновение спустя оказался в ее ладони.

В эту минуту Кира снова почувствовала себя живой, более могущественной, чем когда-либо. Теперь ничто не могло их разделить.

Кира вцепилась в Теона и они выровняли полет как раз перед тем, как чуть не ударились о землю, находясь так близко, что тролли внизу, замахнувшись алебардами, чуть не попали в них. Затем они снова поднялись. Посмотрев вверх, Кира не сводила взгляда с драконов, и они с Теоном, в равной степени настроенные решительно, полетели прямо на них.

Когда они добрались до стаи, Кира замахнулась жезлом. Главный дракон – огромный, с толстой красной чешуей – нырнул к ней, но из жезла вылетел шар света, который остановил ее на полпути. Дракон закричал, застыл на месте, после чего вдруг замертво упал прямо вниз. Он приземлился далеко внизу с оглушительным грохотом, раздавив сотню троллей.

Ободренная Кира широко замахнулась жезлом над головой, в то время как Теон полетел выше, пользуясь моментом, целясь в следующего дракона. Этот дракон был огромным, с зеленой чешуей, и, когда Кира замахнулась жезлом, она ударила его в горло, оттолкнул его в сторону, после чего он кубарем полетел вниз, замертво приземлившись с жутким грохотом.

Теон полетел выше, когда Кира почувствовала, что жезл побуждает их продолжать. Она издала боевой клич и наклонилась вперед, чтобы встретиться с тремя желтыми драконами, нырнувшими прямо на них. Бесстрашный Теон открыл челюсти, бросился вперед и вцепился в горло одного дракона посредине. Дракон закричал, сражаясь с ним.

Приблизились два других дракона, и Кира замахнулась жезлом, ударив одного по голове с такой силой, что он отлетел назад, после чего ударила другого по спине, отчего он отлетел кубарем, пронзительно закричав, и замертво упал на землю.

Теон продолжал сражаться с огромным драконом, сжав его горло, несмотря на то, что гораздо больший противник царапал и кусал его. Кира, которую бросало вперед и назад, пока Теон сражался, подняла жезл двумя руками и опустила его прямо между глаз дракона напротив нее. Повсюду полетели белые искры, и дракон пронзительно закричал, ослабил хватку и камнем упал прямо вниз на землю. Последовал отдаленный грохот, когда дракон ударился о землю, образовав огромный кратер и подняв огромные облака пыли.

Кира и Теон бросились к остальной стае, уничтожая одного дракона за другим, Жезл Правды сбивал их направо и налево. Наконец, осталось только два дракона. Они приблизились, и Теон укусил одного из них за хвост, широко замахнувшись, после чего швырнул его в сторону. Но другой дракон приблизился слишком быстро, открыв пасть, чтобы выпустить огонь и убить их обоих.

У Киры было время на реакцию. Она подняла жезл и инстинктивно бросила его. Он полетел в воздухе и угодил в шею дракона как раз тогда, когда он выпустил пламя. Жезл Правды остановился, после чего изменил направление пламени, которое поглотило дракона.

Когда дракон начал падать навстречу своей смерти, Кира подняла ладонь и призвала жезл. Он вернулся к ней невредимым и спас ее перед тем, как челюсти дракона сомкнулись. Огромный зверь, последний дракон, упал на землю, закричав, объятый шаром пламени.

Тяжело дыша, Кира обрадовалась, увидев, что они победили. Теон истекал кровью и был покрыт синяками, высматривая больше драконов, но, полетев дальше, Кира была потрясена, увидев, что ни одного не осталось. Она посмотрела вниз и увидела тела всех мертвых драконов, разбросанные внизу, и с потрясением осознала, что она убила оставшихся драконов Эскалона. Наконец, небо над Эскалоном свободно.

Кира повернула Теона на юг, сгорая от нетерпения найти своего отца, когда вдруг раздался ужасный крик, пронесшийся по небу. Она всмотрелась в горизонт, не понимая, откуда он раздается, и что это может быть.

«Это они», – прозвучало у нее в голове.

Кира посмотрела вниз и осознала, что с ней говорит Теон.

«Кто?» – спросила она.

«Когда все драконы будут мертвы, поднимутся Великие. Четыре больших дракона из четырех сторон земли. Они пробудились».

Ужасный крик раздался снова, и в эту минуту Кира ощутила отчаяние. Даже отсюда она поняла, что они летят, и что сражение, которое она только что пережила, – ничто по сравнению с тем, что ей предстоит.

Сивиг вел свой флот во мраке ночи, плывя к Морю Печали, напряжение на тихом корабле стало очень сильным, когда они приблизились к порту Ура. Сердцебиение Сивига участилось, когда он заметил растянувшийся пандезианский флот, тысячи кораблей, их черные силуэты на фоне неба, казалось, заполнили все море. Они окружили гавань Ура и, когда Сивиг всмотрелся в море, его сердце заныло, когда он увидел, что они затопили его. Он с нежностью вспоминал этот порт, и его разрушение было для него все равно что нож в сердце.

Но не потеря Ура была его непосредственной тревогой. Вместо этого Сивиг сосредоточился на гораздо большем количестве пандезианского флота. Он спрашивал себя, как может его дюжина кораблей атаковать тысячу? На первый взгляд все казалось безнадежным.

Но, пока они плыли сюда, Сивиг разрабатывал план. План, который требовал хитрости, неожиданности и покрова ночи, чтобы сделать то, чего раньше не удавалось ни одному моряку. Еще мальчиком Сивиг научился работать с тем, что он имеет, этому его учил отец. Его флот – все, что у него есть, и он был решительно настроен им воспользоваться.

Они подплыли ближе, Сивиг велел своим людям молчать, единственный звуком, нарушающим тишину, был только плеск волн о корпус корабля и напряженное дыхание его воинов. Все его люди находились в боевой позиции, ожидая его приказа, пока они плыли вперед. Напряжение было таким сильным, что Сивиг слышал свое собственное сердцебиение. Его корабль, возглавляющий флот, плыл через гавань, находясь всего в сотне ярдов от ближайшего пандезианского корабля.