это было так, то было бы много разочарованных бегунов. Поэтому я хочу, чтобы вы старались изо всех сил не только ради награды, но и ради того, что это самое старание сделает для вас».

Бауэрман был не слишком религиозен, но он понял, что в этой речи был совет не только для его бегунов, но и для него самого. Позднее тем же вечером по дороге домой после тренировки урок стал для него ясен: он должен продолжать попытки добиться производства шиповок, даже если ему придется самому шить их.

Бауэрман посетил в городе мастерскую по ремонту обуви, чтобы понять, как ему сшить собственную модель. Он считал, что трещины в щиколотках его спортсменов связаны с плохой обувью, и искал новую спортивную обувь с клином на пятке для поддержки и более легкой подошвой для стабильности и сцепления. Вечер за вечером он делал наброски дизайнов за кухонным столом, пока три его сына делали домашние задания. Универсальная модель для бега начала обретать форму. В ней можно было перемещаться по траве, по грязи или по асфальту. Она подходила не только для занятий легкой атлетикой, но и для бега трусцой и по пересеченной местности. По собственном опыту работы в качестве тренера в высшей школе он знал, что обувь должна быть дешевой.

У большинства университетов и колледжей не было денег, чтобы покупать несколько пар дорогой обуви для каждого студента.

Поначалу мастер по ремонту обуви попытался убедить Бауэрмана, что для производства обуви ему понадобится фабрика. Но после некоторого нажима со стороны тренера он начал объяснять ему азы обувного дела. Сначала ему понадобится деревянная обувная колодка, что-то вроде модели ноги, с помощью которой он сможет делать выкройки. Это похоже на манекен, который используют портные, чтобы прикалывать к нему выкройки, придумывая дизайн рубашки. Автоматизированные процессы производства обуви ускорили ее пошив, но если шить обувь вручную, то схема остается той же самой на протяжении сотен лет.

«Ты можешь делать выкройку из старых крафтовых пакетов для продуктов», – предложил мастер.

Части выкройки нужно было вырезать и либо сшить, либо склеить друг с другом, чтобы получился верх. Затем таким же способом крепят подошву, и он получит свою шиповку. Прикрепить шипы – это уже другое дело. Бауэрман быстро выяснил, что нельзя обойтись без металлического или пластмассового листа или шипованной пластины, чтобы держать их под стопой, иначе нажим стопы бегуна разорвет шиповку на части. Но такое дополнение увеличит вес обуви. Бауэрман разрезал шиповки с помощью пилы, чтобы можно было смешивать и сочетать разные материалы для подошвы, верха и шипованной пластины.

Пока Бауэрман разрывал шиповки на части, его занимала еще одна проблема материала: беговые поверхности. Беговые дорожки, окружавшие футбольные поля, в те времена все еще мало чем отличались от грунтовых тропинок. Беговая дорожка «хай-тек» середины двадцатого века должна была иметь гаревый верхний слой. Белые меловые полосы отделяли одну дорожку от другой. Теннисная обувь на плоской подошве отдаст бо́льшую часть силы ног бегуна на сцепление с поверхностью. Шиповки цеплялись за покрытие, но даже со зрительских мест на трибунах трудно было не заметить комочки гари, вылетавшие из-под ног бегунов и отпечатки их ступней на покрытии.

В американском мире бега беговая дорожка стадиона «Хейвард-филд» Орегонского университета сегодня значит так же много, как и «Ригли-филд» и «Фенуэй Парк» для фанатов бейсбола. Бегуны совершают паломничество в эту «мекку» только для того, чтобы пробежать несколько кругов. Стадион принимает национальные и международные соревнования помимо университетских занятий. За те двадцать четыре года, что Бауэрман проработал тренером в университете, покрытие беговой дорожки несколько раз меняли. Он получил в наследство дорожку с покрытием из вулканического пепла, потом покрытие стало гаревым, а его сменило покрытие из резинового полиуретанового композита. Это покрытие было предшественником современного всепогодного покрытия из нескольких слоев синтетической резины. Гаревые и вулканические беговые дорожки никак нельзя было назвать «всепогодными». Под дождем они превращались в грязь, а на солнце становились твердыми, как камень. Хотя для разных погодных условий использовали разную спортивную обувь, даже правильные шиповки мало помогали, если бегун бежал по мокрой дорожке. Весной и осенью в Юджине долго идет небольшой дождь. Обычным было полное затопление первых трех полос беговой дорожки «Хейвард-филд». Требовался долгий процесс дренирования, осушения, разравнивания граблями и подсыпания гари, чтобы подготовить дорожку к забегу.

Как и другие изобретатели до него, Бауэрман решил, что ответом может быть резина. Он написал резиновым компаниям, прося прислать образцы покрытия для крыш для его тестов. Компании прислали каталоги и брошюры, но одновременно не скрыли своего скепсиса по поводу того, что их продукция может быть использована для беговых дорожек. В течение нескольких дней в середине августа 1958 года Бауэрман смешал несколько ведер резины и уретана на своем ранчо под Юджином и залил у себя во дворе несколько полос прототипа беговой дорожки, чтобы проверить, как они выдержат дождь. В блокноте он записал более двух дюжин различных химических тестов с такими результатами, как «…липкая грязь… не застыло… вероятно, слишком жарко» и «вероятно, слишком мягко». Однажды он принес образцы своему соседу, у которого были коровы, и попросил его положить эти резиновые маты в зоне кормления, чтобы проверить, как долго они продержатся под постоянным давлением копыт.

В конце концов, он нашел смесь, которая работала достаточно хорошо, чтобы стать покрытием для беговой дорожки на стадионе «Хейвард-филд».

К 1958 году Бауэрман был готов испытать созданную им обувь. Однажды вечером Фил Найт, бегун на милю, и Отис Дэвис, многообещающий спринтер, стали первыми Мужчинами Орегона, надевшими первые шиповки Бауэрмана на тренировке. Найт, спокойный белокурый студент, изучавший журналистику, был больше известен под именем Бак. Он был достаточно способным бегуном, по крайней мере в тех случаях, когда звезд команды не было поблизости. В старших классах школы в Портленде он был лучшим бегуном на полмили. И хотя он все еще приспосабливался к тому, чтобы быть в середине группы лучших бегунов университета, он произвел впечатление на Бауэрмана своей этикой работы. «Не всегда будет веселье и шалости, – написал Бауэрман родителям Найта перед тем, как он присоединился к команде. – Чтобы добиться успеха в чем бы то ни было, нужен тяжелый труд».

А вот Дэвис блистал в любой компании. Во время войны в Корее он служил в ВВС, а потом пришел в Орегонский университет, чтобы учиться баскетболу. Он прошел долгий путь от своего родного города Таскалуса, где он не мог посещать университет Алабамы из-за сегрегации. Дэвис сменил вид