Внезапно Арджуне пришла в голову более чем светлая мысль повернуть великую мать-Ганга так, чтобы текла она не с полуночи на полдень, начинаясь от горных ручьев в сопредельных княжествах и странах, а по земле одного лишь Миджрасана. И потому повелел выстроить дамбы высотой в сотню локтей на полуночи и полудне своей несчастной страны.

Можно не говорить о том, сколько бедняков погибло на сооружении полуночной дамбы. В довершение бед, магараджа решил сам возглавить строительство и составить проект. А потому (в этом, конечно, можно было бы не сомневаться) зимние дожди размыли дамбу дочиста, уничтожив поля на многие сотни лиг вокруг.

Тогда неумный и неугомонный Арджуна, вместо того чтобы сделать сколько-нибудь разумные выводы, решил, что враги стали виновниками всех бед его маленькой, но гордой страны. Они были виновны и в голоде, и в дождях, и в неурожаях, и в чрезмерных урожаях. К счастью, грандиозные землеустроительные планы были позабыты. Теперь все свои силы и силы всех своих подданных Арджуна бросил на поиск врагов.

Он искал их в городах и селениях, в школах и медресе, в конюшнях и кузницах, но не додумался поискать в собственном зеркале. Конечно, трудно найти то, чего нет… Но если настоящие лазутчики ничем помочь не могут, то помогут лазутчики магические.

Каковыми, по мнению Арджуны, и должен был командовать он — придворный маг, звездочет и первый советник Джишнукарма. И пришлось ему, тогда вполне здравомыслящему мужчине, изобретать несуществующие и заведомо глупые заклинания, дабы убедился магараджа, что советник неусыпно следит за всеми подданными княжества, за мыслями каждого из них, включая грудных младенцев и глубоких стариков.

К счастью, и это увлечение тайным сыском быстро завершилось. Ибо новая идея завладела Арджуной. Должно быть, он не раз мысленно возвращался в годы своей юности, вспоминая покой державы и мирное течение ее дней. А раз так, не мог он не вспоминать и о правлении своего отца, быть может, не самом мудром, но достаточно взвешенном. А вспоминая о таком правлении, не мог не извлечь из него уроков. Вот только урок он извлек всего один. И тот не пошел ни на его благо, ни на благо его державы.

Ступени закончились. Впереди был узкий коридор. Каменные стены отразили звук его шагов, но не услышали печали, какой была полна его душа.

Итак, Арджуна извлек всего один урок — он вспомнил, что последний свой поход отец совершил на соседнее, большое и богатое княжество. На Райпур. Так пришла к нему светлая мысль — присоединить щедрый и хлебосольный, прекрасный и мирный Райпур к своим владениям, истощенным и убогим.

Однако решить — это одно, а воплотить свое решение — совсем иное. И вновь неумный Арджуна прибег к помощи воспоминаний, а не советников. Присоединить чужие владения к своим можно сотней способов. Из которых завоевательный поход — не самый лучший, но самый быстрый. А раз так, раз цель близка, то стоит вооружить тех, кто еще может держать в руках меч или лук, и двинуться на полудень. Конечно, пообещав своим воинам щедрое вознаграждение, звания, должности и земли в случае успеха кампании.

Не приходится сомневаться, что каждый из воинов Арджуны сражался как зверь. Но противник был куда более силен и многочислен. Да и сражался за дело правое, защищая собственные земли, семьи и пашни от пришлых голодных орд, предводительствуемых к тому же неумным и неумелым вождем. Конечно, вскоре поход захлебнулся, а Арджуна в числе немногих смог вернуться домой.

Уже тогда он, Джишнукарма, готов был покинуть и свой пост, и несчастное княжество. Лишь соображения чести остановили его — ведь повелитель был сейчас так слаб, и ему пригодился бы мудрый совет.

Но Арджуна, увы, не искал мудрых советов, решив, что никого умнее его не сыскать. Прекрасный теплый Райпур стал воистину его навязчивой идеей. А раз нельзя эти земли завоевать, то вполне разумно взять их хитростью. А кто лучше придворного мага может хитрить? И он, Джишнукарма, был призван пред очи повелителя.

— Скажи нам, маг, как завоевать Райпур — страну наших грез и место наших подданных?

Не сказал тогда он, маг и советник, что Райпур для Арджуны достижим не более чем небеса, не попытался уговорить его смириться и взглянуть на собственную страну, дабы принести счастье на ее землю. Нет, вместо этого он, глупец, равный самому царю глупцов, стал придумывать разные способы, вспоминая яркие мгновения истории, которая, увы, изобилует примерами поглощения одних стран другими, обильными хитростями, коварством и подлостью.

О, теперь Арджуна был вооружен! И решил, что раз нельзя страну-мечту завоевать, то ее можно… взять любовью. И посватался к дочери магараджи Райпура.

Увы, пока Арджуна придумывал, как облагодетельствовать свой народ, прошли годы и годы. Не двадцатилетний юный властелин, а поседевший сорокалетний одержимый сидел на троне крошечного княжества. И потому магараджа Райпура ответил решительным отказом посольству Арджуны.

Кипя от сдерживаемого гнева, читал Арджуна письмо, доставленное посольством.

«…Мы решительно и навсегда отказываем тебе. И причин тому столь много, что глупо было бы перечислять их все. Остановимся лишь на одной — наша дочь, о браке с которой мечтаешь ты, Арджуна, владыка Миджрасана, еще совсем дитя. Этой весной ей миновало лишь три года. Когда же станет она взрослой, ты будешь уже стар, если еще жив…»

— Почему ты, червяк, пыль у наших ног, не сказал нам о том, что девчонка так мала? — вскричал он, обращаясь к единственному слушателю, к нему, Джишнукарме.

— Ты не спросил меня ни о чем, великий властелин, — пожал тот плечами. О да, он уже нисколько не боялся Арджуны, равно как и не боялся потерять свой пост, много лет лишь тяготивший его. — Ты не посоветовался со мной, не задал ни единого вопроса. Более того, о том, что посольство отправилось в Райпур, до сего дня я не знал.

— Но ты же великий маг и прорицатель! Ты должен был предвидеть все заранее! Разве затем я держу тебя на службе, дарю столькими благами, чтобы ты отвечал лишь на мои вопросы?

И вновь промолчал в тот день Джишнукарма. Вновь не попытался раскрыть своему владыке глаза на всю глубину его заблуждения. И вот сейчас, поднявшись в башню у полуденной дворцовой стены, пожинал плоды своего многолетнего молчания.

Да, магараджа по-прежнему был одержим соседним княжеством. Но теперь он решил для воплощения своих мечтаний прибегнуть к колдовству. И он, маг и советник Арджуны, поседевший в молчании Джишнукарма, должен был призвать на помощь все силы магии, какие только согласятся на это.

Нет, он, волшебник и советник, не боялся, что на его призыв явятся самые темные силы, хотя знал, что так все и будет. Но будущее было для него закрыто. Пока еще закрыто. И сегодня, перед тем как ввести своего полубезумного повелителя в магический круг, он должен был хоть одним глазком взглянуть на то, к чему это приведет. Ибо если не опыт магический, то обычный жизненный подсказывал ему, что ничего хорошего ждать не приходится.