— Грабёж? Разбой?

Псарь помотал головой.

— Исчезновение. Пропал один из слуг Барона Шальбера.

Шальбера? Ну-ну.

«Аксиос подаёт нам знак!» — убеждённо заявил Ансельм.

— Да ты что… — с трудом удержалась от азартной улыбки девушка. — Беда. А где его в последний раз видели?

— Да здесь и видели. Патрик поужинал со всеми слугами, а потом пошёл в палатку. Когда утром он не явился на службу, начали его искать. Тент уже пустовал.

— Проигрался в карты и убежал? Подцепил постыдную болезнь и решил утопиться?

— Вряд ли, — кустистые брови мужчины сошлись к переносице. — Не тот характер. Исполнительный малый, по словам тех, кто его знал. Был, — припечатал собеседник.

— Уверен, что «был»? — с интересом произнесла орчанка.

— Если он не решил пролить кварту крови на землю просто так, от безделья, — псарь провёл ладонью по комьям грязи и показал ей тёмную, почти чёрную жидкость, — уверен.

Хмм.

— Посреди огромного палаточного лагеря слуге пустили кровь. Тяжело ранили или даже убили. И никто ничего не слышал? Бред какой-то.

— О том и речь, леди, — снова тяжело вздохнул он.

— Можно просто Фурия.

Местный следователь облегчённо кивнул.

— Да́вор, сержант городской стражи Артасонны.

— Так, Давор. И какие мысли? — девушка почувствовала, что её заинтересовало происходящее. — У него были враги? Задолжал денег? Увёл у кого невесту? Оскорбил задиру?

— Все свидетели клянутся, что Патрик был тихоней. Не пил, не ходил по баб… девушкам, не увлекался азартными играми. Никому резкого слова не сказал.

— Дикие звери? Волки? Медведи?

—… посреди лагеря? — с сарказмом отозвался собеседник. — Какая-то чертовщина точно творится, потому что мои красотки не могут взять след. Ни Патрика, ни того, кто его поранил.

— Видимо, магия замешана.

Сержант с оттяжкой сплюнул себе под ноги.

Про загрязнение места преступления здесь явно не слышали.

— Только магии мне не хватало, Фурия. Все и так на взводе из-за турнира. Столько знати набилось, до ветру уже нельзя отойти, чтоб случайно не помочиться на чьи-то бесценные туфли. Я — человек простой. Вяжу буйных пьяниц и тех, кто поножовщину устраивает. Вот это всё… — он скривился.

— Чертовщина? Свидетели что-то засекли, не так ли? — уверенно бросила орчанка.

Давор почесал нос и подвигал густыми бровями.

Она молча наблюдала всю это пантомиму.

— Давай уже, не телись. Я многое повидала.

— Вон та палатка, — узловатый палец сержанта ткнулся в тент в пяти-семи шагах напротив обиталища Патрика.

— Ну.

— Подковы гну! — выпалил Давор и осёкся. Откашлялся и бросил на неё встревоженный взгляд.

Фурия крутанула рукой, поторапливая мужчину.

— Прачка там одна спит. Клянётся, что посреди ночи её разбудил тихий детский плач. Она решила, что кто-то подкинул ребёнка неподалёку. Пошла его искать. Когда вернулась, Патрик уже исчез.

— То есть кто-то сознательно отвлёк потенциального свидетеля, чтобы его не засекли. Явно говорит об интеллекте убийцы.

Псарь пожал плечами.

— Более того, это не первая жертва. Уже третья. До этого пропали швея и ребёнок. Сын пекаря. Точно так же никто ничего не видел и не слышал.

Дерьмово, что тут сказать.

— Это ещё не все. Вчера здесь шёл дождь. Потому и земля мокрая, хотя следов нет.

— А в этом то, что необычного? — удивилась девушка.

— Дождь шёл только над небольшой частью лагеря. Шагов сто диаметром. Сечёшь?

— Мультяшная тучка висела над палаткой убитого и лила ему на башку? — недоверчиво нахмурилась новоиспечённая дама.

— Какая тучка? Не важно. Ну что, поможешь разыскать преступника, Фурия? Только хорошо бы это шибко провернуть, а то мне высокое начальство голову оторвёт. Если узнает, что в одном лагере с аристократами пропадают люди. А я уж тебя не обижу. Отплачу.

— Давай попробую.

* * *

Оно приходит в ночи

Ранг: Необычный

На Пятилетнем Турнире стали пропадать люди. Кто-то должен в этом разобраться.

Задача:

Найдите того, кто похищает Разумных 0/1.

Убейте его или захватите живьём 0/1.

Награда: опыт, золото, репутация, один необычный предмет.

Принять: да/нет?

* * *

Всего лишь необычный ранг. Вряд ли что-то особо сложное и времязатратное.

Согласившись, орчанка начала в темпе шерстить лагерь. Это давалось ей не просто. Слишком многие уходили в несознанку либо агрессию при виде цвета её кожи и клыков. Мало помогали и конь, и доспехи.

Наконец, ей улыбнулась удача. Глаз зацепился за явного беспризорника. Такие тут тоже имелись. Малец, скорее всего, промышлял мелким воровством и попрошайничеством.

— Хлопец, хочешь заработать? — окрикнула его девушка.

Боже, откуда это вылезло вообще?! У меня даже родственников на юге нет.

Обладатель чумазой мордашки настороженно осмотрел её и кивнул.

— Чё делать надо? Проводить куда? Я знаю здесь всё.

— Слыхал, что люди пропадать стали?

Ребёнок снова кивнул.

— А тебе какое дело? Вы, орки, всё равно нас всех убить хотите.

— Конечно, но мы ж сами вас убить хотим, а тут кто-то вперёд нас лезет, — улыбнулась уголками губ Фурия. — Непорядок.

— Так чего тебе? — окрысился малец.

— Помоги мне найти того, кто за этим стоит. Я подкину золота.

При упоминании золота естественная недоверчивость отступила, алчность заполнила его взгляд.

— Половину вперёд! — мелкий коммерсант сложил руки на груди. Прямо над дыркой посреди рубахи.

— Решишь сбежать с деньгами и кинуть меня, оторву тебе уши. Я их коллекционирую.

Беспризорник поёжился и сглотнул.

— Не обману! Слово Воробья! — он плюнул на грязную ладонь и протянул ей.

— Ты — Воробей, стало быть? — улыбнулась девушка и повторила его жест.

Передала пяток золотых. Те исчезли в грязной одежде, словно и не было их.

— Угу. Пошли.

— Нет. Поехали, — хмыкнула орчанка и подхватила подмышки мальца, сажая на седло. — Показывай.

Тот от такого опыта явно вернулся в состояние детского восторга, когда родитель сажает на колени и даёт порулить автомобилем. Превратился из угрюмого воришки в обычного ребёнка.

Через десять минут Звездочёт привёз их на самый край лагеря. Здесь находились телеги, выгребные ямы и мусор. Посреди всего этого великолепия передвигались не самые надёжные личности, так напомнившие ей обитателей Кишки и Жаровни в Аскеше.

Ваша верховая езда повысилась до 2 (+1)

— Воробей, она кто такая? — зычно крикнул долговязый и тощий человек в простой крестьянской одежде.