— Теперь, Гвин. Мы можем с тобой откровенно побеседовать. У тебя, должно быть, возникла масса вопросов, — сухо заметил мой бывший гильд мастер. — У меня тоже. Где находится Разиен?

Даже если бы хотел ответить, не смог бы. Рот заблокирован начисто.

Орк раздражённо вздохнул и шевельнул рукой в сторону плетельщика душа. Я же почувствовал, что вновь могу говорить.

— Почему?! — с болью выплюнул я вопрос.

Спазмы до сих пор прокатывались по телу, а из закупоренной сталью раны вниз по нагруднику бежала кровь. Шило так и не достал кинжал из моей спины.

— Откровенность за откровенность, — равнодушно отозвался Арктур и вновь дёрнул пальцами.

Лезвие в груди провернулось, и я закричал.

— Я… — сука, как больно! — Я не знаю. Он исчез на моих глазах после освобождения.

Долгую минуту этот ублюдок изучал меня, а потом легонько кивнул. Персефона исцелила меня. Боль отступила. Ещё бы. Я нужен им живым.

— «Почему?» — это неверный вопрос, Гвин, — вздохнул орк. — Тебе следовало бы спросить: «зачем?» Дело не в поводе. Дело в наших целях. И ответ на этот вопрос двуедин. Я давно уже подозревал, что ты тоже участвуешь в экспериментах Решетова.

Он знает! Стоп. Тоже?

— Укрепился в этом после нашего небольшого тет-а-тета, где ты выложил почти все карты. Персефона лишь окончательно подтвердила эту теорию.

Жрица дёрнулась, как от удара. Лицо стало мертвенно бледным.

Тварь!

— Гвин, я…

— Не надо! Ты уже достаточно постаралась.

Наг с усмешкой перевёл взгляд с меня на тифлинга и обратно.

— Видишь ли, я был на твоём месте. Можно сказать, я с него так и не сдвинулся, — задумчиво протянул Арктур. Группа бета. Мало нас выжило. Я да Аттила, — лидер показал большим пальцем на громилу минотавра. — У остальных закоротили мозги.

Почему он так свободно говорит об этом?

— Они знают, — распознал мой невысказанный вопрос орк. — Так вот, я попал под срыв. Почему до сих пор не ясно. ОЗВ? Демиург? — он пожал плечами. — Застрял здесь ещё до твоего фокуса. С Решетовым у нас имелась договорённость. Я продолжаю передавать ему информацию. Выполняю кое-какие поручения, а он позволяет мне общаться с сыном. Регулярно и щедро оплачивает моё молчание.

Как он мог работать на него? После всего, что Решетов сделал?!

— Ты достал эту паскуду до печёнок, знаешь ли, — усмехнулся гильд мастер. — После побега из стартового сценария он поручил мне отыскать тебя. Вот только разговор с Персефоной натолкнул меня на одну мысль. «А что, если не спешить? Просто посмотреть, что ты станешь делать.» Я ненавижу его не меньше тебя, Гвин, — стиснул зубы Буревестник. — Он поломал мне жизнь! Благодаря ему я живу в этом ублюдском мирке! — резкий порыв ярости так же быстро стих. — Кое-какие связи от старой жизни у меня оставались. Помог девочке с контактами журналистов. Думал, твоя выходка основательно попортит ему крови. Я его недооценил… Недооценил. Запереть нас всех в Виашероне. Решение полного психопата, а не расчётливого подонка.

Шило за моей спиной заскрипел зубами.

С чего такая словоохотливость? Чем больше я его слушал, тем чётче понимал. Да он не для меня говорит. Для себя. Совесть свою усыпляет. Мразь!

— Поэтому первое «зачем» — это ты, — указательный палец орка ткнулся мне в грудь рядом с лезвием, вызвав новую вспышку боли. — Дело в тебе. В твоём интервью. Из-за тебя мы все влезли в это дерьмо по горло. И ты за это ответишь! — предельно серьёзно произнёс Арктур.

На каком-то уровне я был согласен с ним. Я заслужил это. И даже больше.

— Что касается второго «зачем»… Разиен, Гвинден. Разиен. Он — угроза всему миру. Ты — угроза всему миру! Я должен вернуться к сыну, а если не получится, то хотя бы связаться с ним. Кроме того, я отвечаю за ребят. Нам нужно выжить и дождаться, пока связь с сервером восстановят. Поэтому я не могу допустить, чтобы с Виашероном что-то случилось. Конец света? Не в мою смену.

Арктур медленно выдохнул.

— Я уже предупреждал тебя когда-то. Если риск Буревестникам перевесит потенциальные награды… Что ж, это произошло. Критически важно оказаться на верной стороне. Стороне победителей. И на мой взгляд, ваша сторона ломаного гроша не стоит.

— Ну как, выговорился? Полегчало? Уже не выглядишь такой гнидой в собственных глазах? — процедил я.

Орк поморщился, а кинжал в моей спине превратился в бур. Кровь и ошмётки мяса полетели на пол. В голове не осталось ничего кроме боли.

— Не выёживайся, паря, — прошипел мне на ухо Шило. — Ты не в том положении.

— Где находится след от языка Разиена?

— Не знаю насчёт Разиена, но язык вот этой чешуйчатой шестёрки, — кивнул в сторону нага, — явно находится у тебя в заднице. Может, и второй там же?

Глаза Айнхэндера превратились в щёлочки, а сам он прошипел что-то неразборчивое. Бесцветный луч ударил мне в грудь. Меня сковал холод. Обморожение не тела, но души. Словно она истончалась, перетиралась, как футболка от чрезмерной стирки. Это было ни на что не похоже. Лучше бы меня ударили мечом.

Стоило мне немного оклематься, как Шило вновь заработал кинжалом в моей спине. Меня накрыло алой пеленой. Ноги подогнулись бы, если бы я управлял своим телом. Здоровье колебалось на уровне 8 %. Сквозь завесу боли разобрал негромкую речь.

— Арк, время иссстекает. Я долго не сссмогу его держать.

— Плохо. Что ж, значит, они сами там разберутся. Жаль, что так вышло, Гвин. Ничего личного. Просто ты должен исчезнуть.

— Я тебя… — осипший голос с трудом вырвался из моей глотки.

— Ты ничего не сделаешь, потому что ты ничего не можешь сделать, — отрешённо перебил меня гильд мастер. — Время!

Где-то в стороне раздался хлопок. Знакомый перезвон открытого портала. Кинжал с режущим звуком выскочил из моей спины. Перед глазами всё плыло, но я ощутил, как огромная рука схватила меня за горло и швырнула на ту сторону. В полёте меня догнал хил. Частично восполнил полоску здоровья.

Земля ударила по коленям и лицу. Клацнули зубы, прикусив язык. Я почувствовал привкус металла во рту. У меня не оставалось сил, даже чтобы поднять голову.

На вас повесили дебафф Парализация

— Хорошо, что вы держите своё слово, Арктур,