Он посмотрел на принцессу. Наклонив голову, она слушала, что говорит ей самая младшая из тюдоровских принцесс, Мэри, потом улыбнулась и что-то ответила.

— Знаешь, матушка, я тоже думаю, что она особенная.

Празднования длились день за днем, а затем двор переехал во дворец в Ричмонде, только что отстроенный посреди огромного прекрасного парка. Каталине, кружащейся в вихре новых лиц и впечатлений, стало казаться, что она центр бесконечного праздника, королева, веселить и забавлять которую радостно готова вся страна. Однако через неделю все это завершилось — к принцессе явился король и указал, что ее испанским подданным пришла пора отправляться восвояси.

Каталина всегда знала, что приданный ей небольшой двор, свита сопровождения, сопутствовавшая ей из Испании во всех треволнениях путешествия по воде и суше, после свадьбы и выплаты первой доли приданого должна ее покинуть, однако два унылых дня, когда отъезжающие собирались в дорогу и прощались со своей госпожой, дались нелегко. Ей оставили в услужение совсем небольшой штат: духовника, нескольких дам-камеристок, управляющего, казначея и самых приближенных слуг. Остальные возвращались на родину. С отъезжающими она отправила поклоны всем в Испании и письмо матушке.

«От дочери Каталины, принцессы Уэльской, ее величеству королеве Кастилии и Арагона.

Дражайшая матушка!

Как поведают тебе эти господа, у нас с принцем хороший дом вблизи реки. Называется он Бейнард-Касл. Это настоящий дворец, только что выстроенный. Там нет бань ни для дам, ни для кабальеро. Я знаю, тебе трудно в это поверить, но это так.

Потом, и в это тоже трудно поверить, здесь совсем нет садов с цветниками, ручьев и фонтанов. Все выглядит так, словно еще не достроено. В лучшем случае имеется крошечный дворик, где можно гулять по кругу, пока не закружится голова. Еда невкусная, а вино кислое. Они едят только сушеные фрукты и, кажется, даже не слыхали об овощах.

Но ты не должна думать, матушка, что я жалуюсь. Я хочу, чтобы ты знала — несмотря на эти мелкие трудности, я твердо намерена оставаться принцессой. Принц Артур проявляет ко мне доброту и внимание, когда мы встречаемся, что бывает, как правило, во время трапез. Он подарил мне красивую кобылу, помесь берберских и английских кровей, я каждый день на ней езжу. Мой рыцарь на турнирах здесь не принц, а герцог Бэкингем, который очень ко мне добр, поясняет тонкости дворцовой жизни и дает советы, как поступать в том или ином случае. Мы часто ужинаем в английском стиле, мужнины и женщины вместе. У женщин есть свои комнаты, однако мужчины, и гости, и слуги, свободно входят туда, словно это общие помещения. Единственное место, где я с уверенностью могу побыть одна, если запру дверь, — это нужник, во всех прочих комнатах всегда люди.

Королева Елизавета — дама тихая и спокойная и весьма добра ко мне. Мне нравится ее общество. Миледи матушка короля ко мне холодна, однако, думаю, она такова со всеми, за исключением короля и принцев — в сыне и внуках она души не чает. Она командует при дворе, как настоящая королева. Очень набожна и сурова. Во всех отношениях достойна всяческого почитания.

Без сомнения, ты бы хотела знать, не понесла ли я. Пока никаких признаков нет. Ты будешь рада узнать, что по два часа каждый день я читаю Библию и святые книги, как ты велела, трижды в день хожу на мессу и причащаюсь каждое воскресенье. Отец Алессандро Джеральдини находится в добром здравии и служит мне духовником и советником в Англии так же, как делал это в Испании. Донья Эльвира держит моих дам в повиновении, и я слушаюсь ее так же, как слушалась бы тебя. Мария де Салинас и здесь моя лучшая подруга, как было в Испании, но я не могу выносить, когда она заговаривает о доме.

Я буду такой принцессой, какой ты хотела бы меня видеть. Я не подведу ни тебя, ни Господа. Я буду королевой и защищу Англию от мавров.

Прошу тебя, напиши мне поскорей и сообщи, что здорова. Ты выглядела такой печальной, когда мы расставались. Надеюсь, теперь тебе лучше. Уж конечно, Господь не допустит, чтобы ты печалилась, ведь ты всегда была его любимицей? Я молюсь за вас с батюшкой каждый день. В моих ушах постоянно звучит твой голос, направляя меня. Прошу тебя, напиши своей дочери, которая так тебя любит!

Каталина

P. S. Хотя я рада, что замужем и призвана исполнить свой долг перед Испанией и Богом, все равно мне очень тебя недостает. Знаю, что ты, прежде всего, королева, а уж потом мать, но все равно я буду бесконечно рада твоему письму. К.».

Проводы испанского двора были обставлены весело и сердечно, но Каталина с трудом находила в себе силы улыбаться, вести любезные разговоры, махать рукой на прощание. Они подняли якоря и отчалили, а она осталась на берегу, чтобы проводить взглядом удаляющиеся паруса. Там и нашел ее король Генрих, неотрывно глядящую вдаль, словно она и сама была бы не прочь уехать.

Он слишком хорошо знал женщин, чтобы праздно полюбопытствовать, в чем дело. Одиноко ей, тоскует по дому, что более чем естественно для девушки, которой не стукнуло еще и шестнадцати. Он сам, почти всю жизнь проведя вдали от Англии, в изгнании, хорошо знал, как порой, когда откуда-то вдруг повеет чем-то родным, охватывает душу тоска по родине. Спроси ее сейчас, отчего она так печальна, вызовешь поток слез и ничего не добьешься. Нет, лучше он возьмет ее под руку, вон, ладошка совсем озябшая, и скажет, что сейчас самое время осмотреть его новую библиотеку, которую совсем недавно так красиво и удобно обустроили во дворце, и что она всегда может выбрать там для себя книгу. Через плечо Генрих приказал что-то одному из своих пажей и повел принцессу в библиотеку. Там они обошли все полки, в самом деле, красивые, резные, и он показал ей не только книги классических авторов и труды по истории, к которой особенно лежала у него душа, но и романы о любовных подвигах и героях, которые, на его взгляд, лучше всего могли развлечь тихую девочку.

«Не жалуется, — отметил он с удовлетворением, — и насухо вытерла глаза, как только увидела, что я направляюсь к ней». Хорошо воспитана и школу прошла суровую. Изабелла Испанская, жена воина и воин сама, не попустительствовала своим дочерям. Пожалуй, нет в Англии девушки, которая сравнилась бы с Каталиной по силе духа. Однако под голубыми глазами принцессы лежали тени, и, поблагодарив его за предложенные книги, она не улыбнулась.

— Нравится ли тебе разглядывать карты? — поинтересовался он.

— Разумеется, государь, — кивнула она. — В библиотеке моего отца есть карты со всего мира, и Христофор Колумб изготовил для него карту Америк.

— А много ли книг в собрании твоего отца? — спросил король, ревниво заботившийся о своей репутации книгочея.

Последовала вежливая заминка, сказавшая ему все: библиотека, которой он так гордился, не шла ни в какое сравнение с книжной коллекцией испанского владыки.

— Конечно, надо иметь в виду, что множество книг попало туда, так сказать, по наследству, — тактично ответила она. — В собрании моего отца много книг восточных авторов, доставшихся ему от мавританских ученых. Вам, государь, известно, что арабы перевели греческих авторов задолго до того, как тех переложили на французский, итальянский или английский языки, и сохранили научные знания, утраченные христианским миром. В библиотеке отца в арабских переводах имеются Аристотель, Софокл и многие, многие другие…