—Похоже, ей здесь хорошо,— говорит он,— жаль. Я надеялся показать ей приют в центре города.

—Ты не посмеешь!

—Шучу, Лили. Шучу.

Я тыкаю его в ребра и снова целую.

—Она не единственная, кто здесь счастлив.

Мы засыпаем вместе, и я всем сердцем понимаю, что нахожусь там, где должна быть, целая и невредимая.

Лили

Год спустя

—Тебе нравится твоя спальня, Лили?— Далтон не может скрыть самодовольства в своём голосе, когда расстегивает молнию на моём платье в нашем доме в Уиллоубруке.

Ремонт занял больше времени, чем ожидалось,— целый год. Он хотел получить всё самое лучшее — от каменной облицовки до новой мебели. Но я проследила, чтобы никто не трогал ни бабушкину комнату, ни комнату моих родителей. Они останутся такими, какими их оставила моя семья. Всегда. Всё остальное теперь отполировано, изменено к лучшему. Дом напоминает мне о себе.

—Почему ты избавился от подоконников?— спрашиваю я.

—Леди не на чем сидеть,— говорит он,— я не хочу, чтобы эта кошка наблюдала за нами, когда мы занимаемся любовью.

Я подавляю смех. Мой муж преодолел свой страх перед кошками, но Леди по-прежнему вызывает у него беспокойство. Хотя я думаю, что у них перемирие. Мы всё равно не взяли её с собой в этот визит, так что она царит в его квартире. Надеюсь, она больше не будет драть его тапочки.

Положив меня на кровать, Далтон целует мой беременный живот, а его руки мнут мои груди, набухшие и болезненно нежные, пока из сосков не вытекает несколько капель. Он облизывает губы, в его глазах — голодный, хищный взгляд, и мне приходится поднять руки.

—Будь нежнее, хорошо?

Он рычит так, как я люблю.

—Ребенок ещё не родился, Лили, и до того дня твоё молоко будет моим,— он наклоняется к ней, как пещерный человек, мускулистый пещерный человек, пробитый до костей,— моё.

Я закатываю глаза, краснея и смущаясь.

—Это ещё не молоко! Ты слышал, что сказал доктор…

—Тише. Мне всё равно, что это. Оно такое сладкое на вкус, как и всё остальное,— он поглаживает свой огромный член, из которого течет сперма, и я едва вижу его над своим бугорком.

Я откидываю голову назад и поддаюсь его требованиям. Его беспрестанные требования, от которых мне всегда становится жарко внутри, и даже после года совместной жизни он занимается со мной любовью так, будто это наш первый раз. А когда он трахается, как сегодня, я снова чувствую себя девственницей.

Сегодня мой день рождения, и в этот раз мы сказали всем, его друзьям и моим новым, что проведем его в Уиллоубруке, чтобы отпраздновать нашу новую семью.

У Далтона были и другие идеи. Он давно мечтал снова завладеть мной в обновленном доме. Он сказал, что это будет восхитительно грязная ночь, и я с нетерпением ждала её всю неделю.

Я больше не его подопечная. Я его жена, его партнер, его лучший друг и всё, что между этим, и не проходит и дня, чтобы он не напомнил мне об этом. Но всё равно, когда мы в постели, мы по-прежнему называем друг друга грязными именами.

Он по-прежнему хранит наши игрушки в шкафу в своей квартире. В конце концов, когда я была непослушной, ему нравилось быть грязным.

Чувствуя, как его член пульсирует на моей коже, я беру его за голову и поворачиваю его глаза в свою сторону.

—Сделай это языком, пожалуйста.

Не теряя времени, он откидывается назад, приподнимает меня за бедра и погружает язык в мою киску. Моё наслаждение нарастает, когда он проводит языком взад — вперед, непристойно причмокивая.

—О Боже!

Он рычит и забирается рядом со мной. Перевернув меня на бок, он обхватывает моё тело сзади и погружает свой толстый член в мою насквозь промокшую киску.

Я выгибаюсь, упираясь в его накачанный пресс, и кричу от удовольствия, когда его тело ударяется о моё, сильно и глубоко, пока я не взрываюсь на его пульсирующем члене. Я чувствую, как его семя выстреливает в меня, покрывая мои стенки, когда он с ворчанием освобождается.

—Хорошая девочка,— рычит он. Он осторожно поворачивает меня к себе и видит молоко, вытекающее из моих сосков,— это мой ангел.

Обхватив ртом мой сосок, он глотает кремовую жидкость, как человек, умирающий от жажды.

—Не могу дождаться, когда эти сиськи наполнятся. Ты будешь кормить меня каждую ночь.

—Лучше оставь это для ребенка,— стону я, вздрагивая от пульсации моего тела.

Потирая мой клитор, он находит мой рот и целует меня, наполняя меня моим собственным вкусом и своим горячим дыханием.

—Ты можешь накормить нас обоих.

—Ты такой грязный.

—Ты делаешь меня таким, Лили. Я не могу насытиться тобой.

Покраснев, я медленно потянулась вниз и погладила его член. Во втором триместре мои гормоны сошли с ума, и мои собственные потребности тоже разгулялись, а Далтон никогда не оставляет свою женщину без внимания.

Оказавшись лицом к лицу, он продвигает свой член вперед, пока кончик не проникает в меня. Он такой большой, что даже с моим животом он всё равно наполовину входит в мою киску, и этого достаточно, чтобы я кончила, пока он теребит мой клитор.

—Ты когда-нибудь оставишь меня?— спрашиваю я.

Грязный взгляд сходит с его лица, и он гладит меня по щеке тыльной стороной ладони.

—Я никогда тебя не брошу.

От любви в его глазах у меня заныло в груди.

—Я… я знаю. Я просто дразнилась.

—То, что у нас есть,— это навсегда,— говорит он,— не дразнись.

Я целую его пальцы и улыбаюсь.

—Я знаю, любовь моя.

Конец