Лили

Он придет, чтобы спасти меня, принц, которого я так долго ждала. Может быть, не принц — ведь он намного старше. Тогда король. Мой король. Вот только я живу не в сказке. Я улыбаюсь своему отражению в пыльном зеркале и не могу скрыть грусть, проглядывающую в ответ.

—Повзрослей, глупая девчонка.

Я качаю головой. Бабушка говорила, что разговаривать с собой — плохой знак.

Я совсем одна в этом большом доме под сенью гор, где я прожила всю свою жизнь и всегда чувствовала себя как дома. Теперь здесь пусто. Единственная, кто составляет мне компанию — мамина кошка Леди. Она рычит с комода, когда я расчесываю волосы. Может быть, Леди знает, о чем я думаю.

—Веди себя хорошо,— говорю я, пытаясь погладить её. Она отползает от меня.

Сегодня приезжает Далтон Кормак, старый друг моего отца, который постоянно навещал меня, когда я была младше, но я не видела его с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать. Хотя никогда не переставала думать о нем.

Родители всегда говорили мне, что, если у меня возникнут проблемы, я могу рассчитывать на Далтона Кормака.

Он живет в округе Колумбия, всего в нескольких часах езды, и сегодня он едет сюда, чтобы взять меня под свою опеку.

Я позвонила ему в прошлом месяце после похорон бабушки и сказала, что мне нужна его помощь. Он не стал спрашивать, что и почему. Он знал, что с уходом бабушки я осталась совсем одна. Через несколько дней он перезвонил и сказал, что обо всем позаботится. Он скоро приедет. Далтон назначит себя моим опекуном.

—Не убегай, Лили. Ничего не предпринимай. Оставайся там. Я приеду за тобой.

—Я не убегу,— сказала я, и звук его голоса пробудил во мне все чувства, которые я отгоняла от себя.

Не то чтобы мне было куда бежать. Если бы я была старше, если бы я была более опытной, я могла бы собрать чемоданы и покинуть этот маленький городок, но я всегда была защищенной девочкой. Я ничего не знаю о том, как переехать в город или куда-то ещё.

Я в последний раз проверяю прическу в зеркале и наношу легкий макияж.

Поскольку мне уже восемнадцать, ему нужно, чтобы я подписала кое-какие документы, чтобы показать судье, что я согласна стать его подопечной. Он принесет бумаги сегодня, и я не могу не радоваться.

Я видела его фотографию на сайте компании, где он назван генеральным директором чего-то там и президентом чего-то ещё. У него много титулов, а все остальные фотографии рядом с его принадлежали старикам. Далтону ещё нет сорока. И снова он выделялся в моих глазах. Он всегда таким был. Он всё ещё такой красивый, как я помню, и от одной мысли о нем у меня в животе поднимается жар.

—Папочка Далтон,— слова срываются с языка, пока я разглаживаю в зеркале свое белое платье.

Леди навострила уши и обнажила клыки. Она улепетывает, когда я пытаюсь взять её на руки.

Ладно, пусть будет так.

Спускаясь по лестнице, я затягиваю длинные волосы в хвост, а мои мысли снова устремляются к его красивым чертам, и к тому времени, как я спускаюсь на нижнюю ступеньку, моё лицо пылает. Я чувствую, что мои трусики прилипли ко мне, а в голове мешанина из желаний и сомнений.

Хотела бы я знать, о чем думают мужчины. Между домашним обучением и частной школой для девочек, в которую меня отдала мама, я не так много узнала о любви из книг и фильмов.

Или о сексе.

Секс — вот о чем я думаю.

Одно я знаю точно — я хочу его. Или, по крайней мере, хочу, чтобы он хотел меня. Разве это так плохо? Я больше не хочу быть одна.

Мама бы впала в ярость, если бы узнала, чем я занимаюсь, но она тоже уехала.

Я выглядываю в окно. Огромный внедорожник катится по гравийной дороге, проезжает мимо почтовых ящиков и останавливается прямо перед домом. Вышедший из него мужчина представляет собой точеную стену, и даже с такого расстояния я могу сказать, что он весь мускулистый и великолепный.

Мечта любой девушки.

Он подходит ближе, и моё сердце учащенно забилось, я открываю дверь и выхожу на крыльцо. Далтон бросает на меня взгляд и морщится так, будто его сейчас стошнит.

Далтон

Я могу что-нибудь разбить.

Я в ярости — не на Лили, а на то, что у меня между ног. Как только я увидел её, мой член начал подниматься. Я бы сказал себе, что мои намерения чисты, но я никогда не умел притворяться.

Она — дочь моего лучшего друга Джозефа, да упокоится он с миром. А поскольку её бабушки больше нет, я — всё, что у неё есть в этом мире.

Мы с Джозефом познакомились в колледже, и он стал для меня братом, которого у меня никогда не было. Мы вместе учились в КПОЗ1 и пошли в армию офицерами. Через год мы прошли отбор в спецназ. Потом он женился, а я нет. Зачем надевать чье-то сердце на палец, если плохой день на работе означает гроб с флагом?

Джозеф говорил мне, что когда-нибудь я найду свою настоящую любовь, что это судьба. Я сказал ему, что он слишком много времени проводит с женой.

Мы дали клятву в армии — если один из нас не дослужит, другой позаботится о его семье, но мы оба дослужили. Мы ушли и начали настоящую жизнь.

Судьба была благосклонна, или я так думал.

Два месяца назад Джозеф и его жена сели в самолет, направлявшийся на Гавайи, который загорелся на высоте 34 000 футов над Тихим океаном. Самолет развалился на части, никто не выжил, а обломки до сих пор находят. Какая-то странная авария с двигателем, из тех, что случаются с одним на миллион.

Что это за судьба?

Он оставил Лили, за которой присматривала её бабушка, пока та не умерла от пищевого отравления. И всё это в течение двух месяцев. В самолет я могу поверить, но в бабушку? За два месяца дочь Джозефа осталась совсем одна. Лили — я часто брал её на руки, когда Джозеф приглашал меня в гости. Я знаю её всю жизнь. Милая, невинная девочка. Она не заслуживает такого.

На хуй судьбу.

Теперь я её защитник, и у неё будет всё, чего она только пожелает, пока я дышу. Я здесь, чтобы защитить её. Я здесь не для того, чтобы намочить свой член.

Нет.

Я смотрю через её плечо на ветхий дом, заросший сорняками, затем возвращаю взгляд на Лили и вижу, как по её щекам ползет краснота.

—Ты в порядке?— спрашиваю я.

Она крепко обнимает меня своим маленьким телом, и я чувствую, как её мягкая грудь давит мне на живот. Прежде чем я успеваю произнести хоть слово, мой член резко поднимается.

У меня не хватает духу оттолкнуть её, поэтому я убираю её руки со своих плеч и смотрю ей в глаза, моя эрекция не желает затихать. Я нигде не был маленьким, и я знаю, что она чувствует моё возбуждение. Что, черт возьми, со мной не так?