Не знаю, отстань уже от меня со своими вопросами», — подумала она.

Идти на радио в таком настроении ей не хотелось. Ездить по городу в поисках места, куда переехала ее любимая булочная, или искать заведение, где готовят похожие пирожные с кремом, — не вариант. День на дворе, в отель ехать рано.

Оставалось вернуться к первоначальному плану и отправиться в гости к художнику. По крайней мере в таком настроении она не рискует, что после встречи со странным психом оно испортится.

— Отвези меня к Вале.

— К кому?

— К художнику. Валентин, помнишь такого?

— А. Помню, да.

— Подбросишь?

Никита приложил палец к подбородку и посмотрел на небо. Прикинул в уме, сколько займет путь к дому художника, потом обратно.

— Да. Поехали скорее. Только вот что, я не смогу к нему в гости зайти. К нему по-быстрому зайти не получится, а у меня останется около пятнадцати минут, чтобы успеть по поручению Катеньки.

— А. Ну так тогда не надо. Раз занят, езжай по делам.

— Нет, я тебя отвезу.

— Я и на такси без проблем…

— Э, нет. Мужик сказал, как отрезал! Значит, поехали.

«Ох, мужик, так мужик», — подумала Рамуте и пошла за Никитой к машине.

Они направились через весь город к художнику.

Никита без остановки рассказывал, какая классная у него невеста, сколько у них с ней общего и как он теперь счастлив. Рамуте молчала, кивала, изредка вставляла фразы типа «круто», «ясно», «понятно».

Она заметила, что Никита больше не слушает ее радиостанцию. Видимо, не ошибалась, думая, что он раньше делал это, только чтобы угодить ей.

«Все-таки ты подхалимчик, дружок».

— Рами, а где ты остановилась?

— В отеле.

— А я теперь живу на северо-западе. Мы с Катенькой там живем. Мою квартиру сдаем, а новую арендуем.

— Угу. Рационально.

— Да, знаю, странно звучит, но Катенька не захотела переезжать в другой район.

— Ясно.

— Вот мы и решили снимать жилье на северо-западе. Оттуда удобно добираться на работу, даже если без машины.

— Круто.

— Ага. Да, Рами, есть же еще крутая новость! Мы с моей Катенькой купили вот такой телевизор, прикинь, на полстены. Фирму не вспомню, но вроде бы Катенька говорила, что японский. Или нет. В общем, это, наверное, не важно.

«Да что ты, Никита, нет-нет, мне важно. Мне очень важно, куда вы там переехали и что вы там купили», — подумала Рамуте и произнесла:

— Круто.

— Ага.

Рамуте старалась ни о чем не спрашивать, чтобы не спровоцировать новый поток бесполезной информации, но и без ее вопросов Никита успел рассказать все, что с ним произошло за последний год.

По приезде на место они распрощались.

Никита еще несколько раз напомнил о том, что Рамуте обещала явиться на свадьбу, мигнул фарами и уехал.

Глава 10

Рамуте посмотрела на окна квартиры художника.

Год назад она сомневалась, волновалась и тщательно продумывала, что скажет при встрече с ним. Когда-то она была настолько неопытной, что таскала за собой Никиту для поддержки.

— Когда-то.

Рамуте улыбнулась.

Теперь она другая. Теперь она запросто встречается с любыми, даже самыми странными людьми. С самыми неприятными, порой психически больными людьми.

Она перестала бояться.

Жизнь в Москве и обучение сделали свое дело — снабдили ее новой непробиваемой броней.

Рамуте поднялась и нажала на кнопку звонка.

Послышались звуки шагов.

— Кто там?

— Здравствуйте. Валентин, это Рамуте, вероятно, вы уже не помните меня, мы как-то беседовали…

Дверь открылась.

— Беседовали с вами по поводу… — Рамуте замолчала.

На нее смотрел приятный седовласый мужчина, борода его была ровно подстрижена, прическа аккуратно уложена, и от него приятно пахло.

— Простите, Валентин? — уточнила она.

— Да.

— Хм.

Художник выглядел значительно моложе, чем в их последнюю встречу. Он растолстел, и, если бы не знакомый, испачканный в краске халат, Рамуте не поверила бы, что перед ней тот самый Валентин.

— Здравствуйте.

— Здравствуй, Рами, проходи, — он отступил в сторону, пропуская девушку пройти.

— Вы меня узнали?

Он усмехнулся.

— Еще бы. Конечно.

— А вот я, признаться, нет… Не очень… Наверное, не ожидала… Эм… Такого вот.

— Какого такого?

— Перевоплощения. В прошлый раз… Эм… Только не обижайтесь, но в прошлый раз вы выглядели, как бездомный. Пахли соответственно. И квартира… Мне тогда показалось, что я попала в какой-то наркопритон с тараканами и клопами, покрытый сантиметровым слоем пыли и грязи. А сейчас… Эм… Квартира — царские палаты просто.

Валентин пожал плечами.

— Эх. Были времена.

— И выглядите отлично, Валентин, я бы даже сказала, превосходно.

— Спасибо.

— Серьезно, мне приятно видеть вас таким. Обновленным.

— Рами, а мы с тобой снова на вы?

Она хмыкнула и улыбнулась.

— Прости. Нет, конечно. Просто я немного… Просто совсем непривычно видеть тебя таким. Растерялась.

Он пошел на кухню и рукой позвал гостью за собой.

— Идем. Да, Рами, все слегка изменилось. Понимаешь, когда закончил «Подонка с дырявым ртом», я освободился.

— Это как?

— Обрел, так сказать, свободу. Теперь вот, — он показал на расставленные вдоль стен картины. — Пишу пейзажи. Иногда приходится и портреты. Не очень люблю портреты, но за них больше платят.

— Валентин, помнится, раньше тебя не сильно интересовали деньги.

— Я же говорю, все течет, все меняется. Освободился. Перешел на новый виток спирали. Теперь занимаюсь, как сейчас принято говорить, монетизацией своего творчества и раскруткой личного авторского бренда.

— Звучит неплохо.

— Собираю деньги на катер, планирую сделать на нем плавучую мастерскую.

— Ух ты.

— Да. Хочу, чтобы получилось что-то вроде баржи небольшой. В общем, дела понемногу идут в гору.

Он проверил воду в чайнике и достал из холодильника торт.

— Присаживайся.

Рамуте села и вспомнила, как Никита на этой кухне испачкал штаны. На всякий случай проверила рукой сиденье — все чисто. Мебель новая.

«Подозрительно. Чересчур аккуратно в квартире для одинокого мужчины», — отметила она.

— А у тебя уютно.

Он кивнул.

Рамуте ждала, что он спросит, что стало с его картиной, которую он подарил ей. Сейчас он спросит, она, естественно, придумает что-нибудь заумное, и ни за что не признается, что полотно уничтожено. Рамуте приготовилась соврать и, как учили на курсах, нанесла упредительный удар.

— Валентин?

— Да.

— Хочешь знать, где сейчас твой подарок?

— Какой?

— Картина.

Художник вздрогнул и слегка отклонился назад.

— Нет. Не хочу.

Рамуте удивилась. Странная реакция для человека, потратившего столько времени и собственной крови…

— А что так?

— С ней покончено. Это уже не моя… Не я.

— Окей.

Рамуте почувствовала, что Валентину неприятен разговор, и мгновенно, как учили на все тех же курсах, сменила тему.

— Теперь ты похож на киноактера, а не на художника. Молодо выглядишь. Прическа — огонь.

— Спасибо, — он расслабился и улыбнулся. — Ты тоже изменилась.