Итак, еще веселее. Спасибо тебе, дорогая тетя за этот сомнительный подарочек. Можно подумать, Кари всю жизнь мечтала о женишке, безответно влюбленном в какую-то чужую девицу.

- Целуюсь, - мрачно подтвердила чужая девица. - И что? Тебе какое дело? У тебя же невеста есть.

- Но я же все устроил, чтобы снять печать… Ты больше не обязана быть с ним!

Маккензи уже упоминал о печати изгоя раньше. Картина потихоньку проясняется. Итак, Ванда согласилась снять с его подруги (видимо, тоже волчицы) печать в обмен на женитьбу на Кари.

Да уж - просто свадьба мечты. Неужели тетка настолько ее не уважает?

- Я не брошу Раума, Чарли. Мне с ним хорошо.

- Значит, ты вернешься в клан, ди Форкалонен получит тебя, а мне жениться на какой-то слепой дуре, которая даром никому не нужна?! Переезжать в это захолустье. Хорошо вы устроились, ничего не скажешь.

Эмоции схлынули резко, осталась только брезгливость и легкое отстраненное любопытство. Этот Маккензи был для Кари чужаком и она твердо решила, что чужаком он и останется.

- Мы устроились? - девица за соседним столиком опешила. - Ты сам применил ко мне Императив, чтобы заставить выйти за тебя замуж!

Все интересней и интересней.

- Я пытался тебя защитить! И сделал все, чтобы исправить свою ошибку. Ты могла бы хоть поблагодарить!

- За что? За то, что я из-за тебя стала изгоем?

- Значит, не за что? - запальчиво переспросил оборотень. - Интересно, а что ты скажешь, если я откажусь жениться?

- Скажу, что это очень некрасиво по отношению к девушке и ее родным, - зло обрубила его собеседница.

Послышался звук отодвигаемого стула - девица встала.

-А знаешь что: отказывайся. Мне кажется, для этой девушки будет лучше остаться одной, чем с таким, как ты. А мне не нужно милостей с барского плеча, если ты потом собрался всю жизнь попрекать меня ими!

- Дженни! Подожди!

Сердитый цокот каблучков разнесся по кофейне, потом звякнул колокольчик над дверью. Оборотень за соседним столиком сдавленно выругался. А потом оглушительно чихнул.

Кари отхлебнула кофе, пряча в чашке довольную улыбку. Она услышала достаточно. Теперь, даже если Маккензи все же решит жениться, ей будет что сказать сородичам по поводу этого брака.

Как и большинство сильных мужчин Раум категорически не умел болеть и норовил, лишь почувствовав себя немного лучше, угробить все результаты лечения. Дженни убедилась в этом, когда пришла навестить его на следующий день.

Словно могучий вихрь подхватил ее на пороге и понес. Она и опомниться не успела, как обнаружила себя в кровати, сидящей на коленях у демона.

- И как это называется? - с притворной строгостью спросила она.

- Хм-м-м, дай-ка подумать… - он положил руку ей на затылок, притягивая ближе, почти укладывая на себя. Наглый язык раздвинул губы и проник к ней в рот, заставив девушку задохнуться от неожиданного желания. - Мне кажется, это называется, поцелуй. Но я не уверен. Могу ошибаться, давно не практиковался.

Она невольно прыснула, но тут же сделала серьезное лицо.

- Тебе разве можно поднимать тяжести?

- Во-первых, ты не тяжелая. Во-вторых, я же вроде как твой парень, если ты не передумала, рыжая. Так что можно. И целовать, и поднимать.

- Я не это имела… - запротестовала было Дженни, но поймала его взгляд и осеклась.

В этом взгляде было столько восхищения и нежности. Совсем ничего общего с обычной надменно-саркастичной маской демона. И Дженни забыла, что хотела сказать.

Она подняла руку осторожно коснулась его щеки. Медленно провела пальцем вниз, погладила упрямый подбородок, легонько поцеловала.  Раум замер, позволяя ей действовать, и девушка осмелела. Еще несколько легких, почти целомудренных поцелуев, осторожные прикосновения, поглаживания. Ладони нырнули под синюю больничную пижаму. Не столько с эротическим подтекстом, сколько в желании сблизиться.

Горячий. Все такой же неестественно-горячей, как и вчера, но выглядит уже гораздо лучше. Если не присматриваться, даже не поймешь, что побывал в передряге.

- Детка, ты меня провоцируешь, - севшим голосом пробормотал демон.

- Хорошо, не буду, - Дженни хотела было отдернуть руки, но Раум перехватил ее запястья.

- Ну уж нет! Что значит “не буду”?

Девушка охотно послушалась. Помогла расстегнуть пуговицы и прильнула, жалея, что сама не может раздеться.

- Не поднимай меня, пока тебя не выпишут. Я боюсь за тебя.

Он улыбнулся какой-то теплой, незнакомой улыбкой.

- Приятно слышать, что ты обо мне беспокоишься, Дженни-заботливая-мамочка. Не бойся, я почти в норме, остался всего один сеанс. Завтра меня здесь уже не будет.

- Завтра? - недоверчиво переспросила Дженни.

- Ага, - демон привлек девушку к себе. Рука легла ей на грудь, пальцы начали осторожно поглаживать затвердевший сосок сквозь слой ткани. Без намека на продолжение, скорее просто как маленький знак, что ему позволено это - прикасаться к ее телу так интимно и бесстыдно. Дженни прикрыла глаза, наслаждаясь лаской. Осаживать нахала не было ни малейшего желания. - И мы сразу же отправимся к твоему шаману. Эй, детка. Что случилось? - мгновенно уловив ее изменившееся настроение Раум убрал руку и слегка встряхнул девушку, обеспокоенно заглядывая в ее лицо. - Я не собирался тебя домогаться, честно. Я все понял еще в прошлый раз! Если не хочешь - просто скажи.

- Дело не в этом. Мне приятно, когда ты так делаешь, - Дженни чуть покраснела. - Просто… с шаманом ничего не получится…

И она пересказала разговор в кофейне. Коротко и по возможности, стараясь не выказывать своих эмоций, но Раум все равно все понял.

- Ну и дерьмо этот твой Маккензи.

- Он не мой, - она скривилась. Снова, накатили те же чувства, что и вчера. Нет, не злость. Скорее гадливость. Дженни оглядывалась в прошлое и силилась понять, как она могла влюбиться в это ничтожество. Благослови Богиня Раума хотя бы за то, что он вылечил ее от этого позорного чувства. И как же хорошо для Маккензи, что настоящая суть наследника вылезла до того, как он успел стать вожаком!

- Но теперь непонятно, что делать с печатью изгоя. Чарли говорил, шаман не берет деньги…

- Расслабься, детка. Я решу этот вопрос.

- Как?

- Как-нибудь. Завтра поедем к твоим волкам, я поговорю с вожаком. Обещаю, что в столицу ты вернешься уже без клейма. Веришь мне?

- Верю, - искренне сказал Дженни.

Это обещание определенно заслуживало поцелуя и не одного. И следующие десять минут в палате стояла тишина, разбавляемая только звуком тяжелого дыхания. Они целовались жадно, словно встретились после многих месяцев разлуки. Дженни с трудом оторвалась от демона, чувствуя, как горят распухшие губы, а тело ломит от взрослых желаний.